Президент МОО «Лига защиты врачей» Семен Гальперин рассказал МедНовостям о продолжающейся «оптимизации» здравоохранения, методах «обеспечения финансовой стабильности» медучреждений, а также о том, возможно ли отстоять права врача при массовых сокращениях или увольнениях из-за личных конфликтов с руководством.
Семен Николаевич, российские власти признали, что оптимизация здравоохранения была проведена с «перегибами». А в новых майских указах президента восстановление медучреждений в небольших населенных пунктах даже значится среди стратегических задач развития страны. Жизнь налаживается?
— Действительно, после того, как в результате «оптимизации» были уничтожены сотни государственных учреждений, и начались массовые протесты лишившихся работы медиков и оставшихся без помощи пациентов, наверху признали, что оптимизация дала «неожиданные» результаты, и надо откатывать обратно. Этот процесс уже идет, и я видел отчеты о заново отстроенных зданиях для ликвидированных ранее ФАПов. Но проблема в том, что работать сегодня в них некому. Восстановить заново людей не так просто, как здания.
Но, может быть, сделанные «наверху» выводы предотвратят новые сокращения?
— То, что мы видим сегодня, не дает повода для оптимизма. История с оптимизацией здравоохранения повторяет историю с приватизацией промышленности – лозунги были те же самые. Тогда ведь тоже никто не призывал уничтожать заводы, наоборот, говорили о том, что нужно рационализировать производство, объединить усилия государства и бизнеса, чтобы достичь уровня развитых стран. Теперь у нас нет ни заводов, ни инженеров, а история повторяется в социальной сфере. Но поскольку социальная сфера законодательно запрещена к приватизации, придуманы ее новые варианты – концессия, государственно-частное партнерство. То есть, формально никто здравоохранение не приватизирует, но на самом деле решаются прежние задачи – перекачка прибыли в руки частных собственников. Более того, сейчас начался новый этап «оптимизации» – сокращение федеральных медицинских и научных учреждений.
Например.
— Например, недавно стало известно о том, что в Научно-исследовательском институте глазных болезней, расположенном, кстати, «совершенно случайно» в достаточно престижном месте в центре Москвы произошла смена руководства. Пришла команда так называемых оптимизаторов или, как принято говорить среди медиков, ликвидаторов. И сейчас люди, не имеющие даже медицинского образования, решают, как изменить работу одного из ведущих научных учреждений страны. Увольняются профессора, окулисты и хирурги с мировым именем. В предварительных уведомлениях о предстоящем сокращении им предложили имеющиеся должности уборщиков, санитаров и бухгалтеров.
При этом, представители новой администрации заявили на пресс-конференции о планах нанять работников из регионов, которые делают по 400 операций в год. То есть, речь идет о том, что клиника должна зарабатывать деньги на большем количестве процедур, вне зависимости от их качества и того, кому они нужны. Вопрос о сохранении клинической базы, научной школы, уровня подготовки кадров никого не интересует. А ведь чтобы подготовить научную школу учреждению такого масштаба требуются десятки лет.
И опять «совершенно случайно» эта ситуация совпала с изменениями в законодательстве, разрешившими сдавать в концессию учреждения федерального уровня. Так что будет дальше с институтом, предсказать сложно. Аналогичный процесс «оптимизации» начался и в Центре патологии речи и нейрореабилитации под руководством академика Шкловского.
А что будет с людьми?
— Их постараются сократить с наименьшими потерями для бюджета. Существует закон о массовых сокращениях (когда одновременно увольняется от 30% сотрудников), гарантирующий людям определенные компенсации. Но чтобы обойти его, придумана хитрая тактика: увольняют не сразу всех, а поочередно, чтобы не выйти за «лимит» в текущем месяце. Протестовать против разрушения института начали его сотрудники, теперь подключились пациенты. А это огромное число людей, которые получали здесь длительную помощь, и которых, видимо, тоже решено оптимизировать. Во всяком случае, врачи, которые их лечили по многу лет, теперь клинике не нужны.
Но мы надеемся, что поднявшаяся волна возмущения затормозит этот процесс. Сейчас за медиков вступился независимый профсоюз «Действие» и наша Лига, но по опыту можно сказать, что если решение принято где-то на самом верху, то окончательный результат будет столь же печален, как и во всех остальных историях с оптимизацией.
А бывает, что решение оптимизировать подведомственное медучреждение принимается не «на верху», а в кабинете главного врача?
— Такое распространено повсеместно, со своими региональными нюансами. В Москве сокращения прошли быстрее, но здесь экономический интерес касался не только непосредственно самих клиник – в столице самая дорогая земля и недвижимость. В каких-то регионах «оптимизация» еще только начинается, а где-то уже уничтожено достаточно большое количество медучреждений. В стационарах сокращают ставки, выезжая за счет интенсификации труда оставшихся врачей. В поликлиниках терапевтов заставляют работать на два-три участка. Может поменяться название учреждения, распределение нагрузки, существует масса ухищрений, позволяющих реорганизовать работу так, чтобы уничтожить клинику, но формально сохранить отчетность.
При этом, тот факт, что пациенты остаются без качественной помощи, никого не волнует, сегодня организаторов здравоохранения интересуют только финансовые показатели. От любого главврача требуют две вещи: чтобы он обеспечивал финансовую стабильность и внешнее спокойствие, то есть, чтобы не было возмущений – медиков и населения. Если он с этим справляется, то может делать все, что хочет, никто не будет разбираться с тем, что происходит в его учреждении.
И с тем, каким путем и за счет кого он добивается этой финансовой стабильности?
— И это тоже. К нам в Лигу обращаются за помощью люди из разных регионов, и чаще всего речь идет о том, что их вынуждают подавать заявление об увольнении по собственному желанию. Это самый удобный для администрации способ избавиться от «лишних» или ставших нежелательными по какой-то причине работников. И многие не выдерживают давления и запугивания увольнением по статье. Обещать создать человеку такие условия, что он вообще никуда устроиться не сможет – очень распространенная практика. И касается это не только оптимизации расходов. Случаются личные конфликты, или человека увольняют ради того, чтобы освободить его место для кого-то другого.
Недавно мы разбирались в ситуации, когда молодой окулист из Солнечногорска была уволена из филиала одной из известных сетевых клиник после конфликта, связанного с полученной ею травмой. Будучи на работе, доктор упала на скользкой лестнице (в клинике шел ремонт), но администрация отказалась оформлять это, как производственную травму. Причем, когда я по телефону разговаривал с главным врачом, он заверил, что все будет сделано по правилам. Но потом приехало начальство из Москвы, на доктора начали давить сразу несколько человек, она расплакалась и подписала, все, что от нее требовали.
Еще пример, не имеющий отношения к финансам медучреждения. Уральская врач-педиатр отказалась выдать ребенку справку для спортивной секции без осмотра, хотя просьба об этом поступила от главврача. Конфликт кончился увольнением, и тоже «по собственному желанию». По моему совету она на следующий день попыталась забрать это заявление обратно, но его уже подписали задним числом. Вообще после подачи такого заявления уже очень трудно повернуть дело обратно.
И в целом сопротивляться увольнению, наверное, труднее в одиночку
— Не всегда, зачастую личные конфликты решаются легче. Когда идет уничтожение всего медучреждения, то бороться очень сложно, и опыт такого сопротивления в нашей стране пока еще небольшой. Если же это какая-то частная ситуация, то при условии поддержки независимого профсоюза шансов больше. Более того, если это просто конфликт с администрацией, и человек чувствует свою правоту, то при наличии качественной юридической поддержки всегда можно надеяться на победу. Главное в такой ситуации помнить, что закон стоит на стороне работника – нельзя уволить человека без оснований.
Что бы вам не говорили в пользу «мирного» решения конфликта, как бы не угрожали испортить вам послужной список – это пустые угрозы. Если вам говорят, что вы не устраиваете администрацию, или у клиники есть какие-то свои интересы, нужно отвечать примерно следующее: «Я работаю у вас официально, увольнение создает для меня проблемы, я многое теряю, и вы должны это тоже учитывать». Если вас вывели из себя, и терпения спорить больше нет, скажите, что должны обдумать ситуацию, и уходите, не подписывая никаких бумаг. Как правило, у администрации всегда есть несколько вариантов решения спора, кроме вашего увольнения по собственному желанию. Минимум, на что можно рассчитывать – увольнение по соглашению сторон, дающее право на дополнительные бенефиты, хотя бы отчасти компенсирующие потери от вынужденного увольнения.
Если клинике больше не нужна ваша должность, и другой работы в ней для вас нет, требуйте, чтобы увольнение проводилось по закону – приказом о сокращении, при котором работнику положена определенная компенсация. Иногда могут предложить вариант с переводом, и требуют при этом написать два заявления – об увольнении и приеме на работу. Согласившись на это, вы теряете отпуск, льготы. Все должно быть оформлено законным путем – приказом о переводе. Тем более, если вас не устраивает новое место работы, перевод можно будет оспорить.
Можно оспаривать любые приказы руководства, связанные с вашей работы, но нельзя оспаривать ситуацию, когда вы сами подписали заявление об увольнении по собственному желанию. После этого вы теряете все свои права. И это наиболее частая и фатальная ошибка в конфликте с администрацией учреждения – доказать потом в суде, что такое заявление было написано под давлением, практически невозможно.
А чем может помочь в таких ситуациях профсоюз?
Официальный профсоюз – ничем. Проблема в том, что его руководство, как правило, не защищает медработников, и в любых ситуациях становится на сторону администрации. Особенно это касается Московского профсоюза медработников. Но сегодня растут возможности общественных организаций, независимых профсоюзов, и благодаря этому, ситуация понемногу меняется. Достаточно сильные отделения профсоюза «Действие» есть уже в десятках российских городов. Открыта прямая телефонная линия правовой поддержки медработников. И есть примеры серьезных побед этого профсоюза. Когда надежды на официальный профсоюз больше нет, нужно вступать в независимые медицинские профсоюзы, самоорганизовываться. Сопротивление всегда приносит результаты, и только объединение способно дать силу к сопротивлению.
Загрузка...
