ОСНОВНЫЕ АСПЕКТЫ ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКОЙ И ВНЕШНЕЭКОНОМИЧЕСКОЙ СТРАТЕГИИ КНР В ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ | Опубликовать статью РИНЦ

ОСНОВНЫЕ АСПЕКТЫ ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКОЙ И ВНЕШНЕЭКОНОМИЧЕСКОЙ СТРАТЕГИИ КНР В ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ

Научная статья

Албитовой Д.С.*

ORCID: 0000-0002-9784-5928

Санкт-Петербургский государственный университет, Санкт-Петербург, Россия

* Корреспондирующий автор (diana-albitova[at]yandex.ru)

Аннотация

В статье представлены причины активизации внешнеэкономической и внешнеполитической стратегий КНР в Центральной Азии, происходящие на фоне диверсификации рынков сбыта Китая, использования кратчайших путей сбыта китайских товаров в Европу, необходимости выстраивания добрососедских отношений в регионе. Реализация инициативы «Один пояс – один путь» привела к значительному усилению влияния КНР в Центральной Азии, что не всегда вызывает положительную реакцию властей данного региона. Центральная Азия имеет для КНР стратегическую важность как транспортный коридор в Европу, рынок сырья и сбыта товаров.

Ключевые слова: КНР, Центральная Азия, инициатива «Один пояс – один путь», Новый Шелковый путь, региональное взаимодействие, «мягкая сила» Китая.

MAIN ASPECTS OF FOREIGN POLICY AND FOREIGN ECONOMIC STRATEGY OF PRC IN CENTRAL ASIA

Research article

Albitova D.S.*

ORCID: 0000-0002-9784-5928

Saint-Petersburg State University, Saint-Petersburg, Russia

* Corresponding author (diana-albitova[at]yandex.ru)

Abstract

The article presents reasons for the intensification of the PRC’s foreign economic and political strategies in Central Asia taking place against the background of diversification of China’s sales markets, the use of the shortest ways of selling Chinese goods to Europe, and the need to have good relations in the region. The implementation of the “One Belt One Way” initiative led to a significant increase in the influence of the PRC in Central Asia, which does not always result in a positive reaction from the authorities of this region. Central Asia is of strategic importance to the PRC as a transport corridor to Europe, a market for raw materials and for the sale of goods.

Keywords: People’s Republic of China, Central Asia, “One Belt One Road” initiative, New Silk Road, regional interaction, “soft power” of China.

Активизация двусторонних отношений между Китаем и странами Центральной Азии произошла после распада Советского союза и была инициирована китайской стороной, желающей заключить договоры о демаркации границ. В период существования СССР между КНР и государствами данного региона фактически не существовало связей, по крайне мере, официально. Выход из-под влияния Москвы происходил достаточно болезненно для Центральной Азии: обострились внутренние противоречия, остро ощущалось отсутствие финансовой помощи от России, уровень преступности, политической и социальной борьбы возрос, что повлияло и на соседние страны, в том числе КНР [17]. Появление на границе с Китаем пяти новых нестабильных государств потребовало быстрых действий от правительства КНР.

Дипломатические отношения с Казахстаном, Узбекистаном, Таджикистаном, Кыргызстаном и Туркменистаном были установлены в 1992 году. Китай одним из первых признал независимость пяти республик [6, С. 106]. Налаживание конструктивного диалога во всех сферах международных отношений, торговли, безопасности и т.д. в 1990-е годы происходило достаточно медленно, так как страны ЦА были в большей степени ориентированы на Российскую Федерацию в своей внешней политике [5, С. 298]. Однако вследствие того, что отношения с Россией не способствуют ожидаемым масштабам экономического роста и развития пяти республик, страны Центральной Азии постепенно переориентируются на Китай, как более выгодного экономического и политического партнера. Смене вектора внешней политики центрально-азиатских стран способствует и желание подчеркнуть независимость и суверенитет [12, С. 23].

Для КНР страны Центральной Азии стратегически важны с точки зрения инфраструктуры, как континентальный коридор в Западную Европу, способный обеспечить больший поток товаров на новые рынки, экономики, так как данный регион является важным торговым и энергетическим партнером для Китая, и политически, способствуя расширению влияния Поднебесной в регионе [5, С. 115].

Высокий уровень экономического развития Китая привел к повышению потребности в рынках сбыта товаров и ресурсной базе, доступ к которым предоставляет регион Центральной Азии, являющийся на данный момент зоной повышенного интереса Поднебесной. Китай успешно развивается и наращивает свой политический, социальный, военный и экономический потенциал в последние три десятилетия. Однако бурный рост экономики порождает и ряд проблем, например, перенасыщение внутренних рынков и поиск выхода на внешние, усиление влияния в регионе, развитие военной промышленности для обеспечения безопасности интересов такой крупной экономической державы [15, С. 108]. На фоне складывающейся острой обстановки КНР обращается к стратегическому тылу – Центрально-азиатскому региону.

Центральная Азия в дискурсе КНР. Китайские ученые относят к Центральной Азии Киргизию, Казахстан, Узбекистан, Таджикистан и Туркменистан [2, С. 42]. Китайской стороной особенно подчеркивается тот факт, что с момента образования СССР и вплоть до начала XXI века между КНР и данным регионом были разорваны любые связи. В 1990-е кооперация также не была развита, так как Поднебесная относила данные страны к сфере влияния России, которая очень болезненно воспринимала вмешательство третьих стран в страны Центральной Азии. Зато с начала XXI века началось взаимовыгодное экономическое сотрудничество и постепенный рост влияния Китая в регионе. В научном дискурсе КНР пять центрально-азиатских государств рассматриваются в качестве исторического «младшего» партнера, отношения с которым строились еще со времен Шелкового пути II века до н.э. [18, С. 49]. Научные деятели отмечают недостаточную силу позиций Центральной Азии в формирующемся мировом порядке: они слишком слабы для независимой внешней политики, поэтому постоянно входят в орбиту влияния более крупных держав [11, С. 56].

Тем не менее, согласно заявлениям китайских политиков и ученых, страны Центральной Азии и Китай имеют много общих интересов, прежде всего, в области торговли, развития инфраструктуры и безопасности. Важнейшими проблемами являются сепаратизм и этнические конфликты, которые рассматриваются в рамках Шанхайской организации сотрудничества, включающей в себя КНР и страны ЦА. Китай всерьез обеспокоен уйгурским сепаратизмом в Синцзяно-Уйгурском автономном районе, который находится на границе с Киргизией, Таджикистаном и Казахстаном и регулярно выступает за независимость и создание отдельного государства Восточный Туркестан. Несмотря на то, что террористическая организация «Исламское движение Восточного Туркестана» существует примерно с середины 1990-х годов, широкую общественную огласку получили только массовые беспорядки в Синцзяно-Уйгурском районе в 2007-2009 годах [1, С. 6]. Уйгурский сепаратизм наблюдается и в Кыргызстане, Казахстане и Таджикистане, поэтому сотрудничество данных стран в сфере безопасности как в ШОС, так и на двустороннем уровне имеет огромную важность для КНР [20, С. 106].

Центральная Азия в китайской инициативе «Один пояс – один путь». Необходимость расширения рынков сбыта, как и нужда в сырье всегда были на повестке дня во время бурного роста экономики Китая. Идея об активном участии Китая в экономическом развитии региона соответствует концепции «Пяти принципов мирного сосуществования», выдвинутых КНР и Индией в 1954 году. Пункты о развитии «мирного существования» и «равенства и взаимной выгоды» лежат в основе современной внешнеэкономической стратегии Китая, в том числе и в инициативе «Один пояс – один путь» [14]. Инициатива «Один пояс – один путь» открывает более удобный и быстрый путь к новым и старым европейским и азиатским рынкам сбыта, с помощью которых КНР должен решить проблему затоваривания внутренних рынков. Также «Один пояс – один путь» дает возможность возродить и развить промышленность в Северных и Северо-Восточных районах КНР [3, С. 258]. Данный транспортный коридор будет проходить через страны Центральной Азии. Поднебесная придает большое значение строительству «Нового Шелкового Пути», который уже превратился не только в инструмент экономического влияния, но и в важный элемент «мягкой» силы Китая. КНР делает акцент на историческую связь Центральной Азии и Поднебесной, подчеркивает исторический аналог строящегося торгового пути, повышает привлекательность работы в Китае и на Китай. С момента утверждения Си Цзиньпином данной инициативы ведется масштабная кампания по инфраструктурному строительству, выделяются кредиты на проектные работы, проводятся конференции и саммиты, и в целом работа по воплощению программы «Один пояс – один путь» широко освещается в прессе [16, С. 104].

Инициатива «Один пояс – один путь» уже имеет множество результатов, и один из них – интенсификация экономического сотрудничества с пятью республиками Центральной Азии. По данным Министерства коммерции КНР, товарооборот Синцзяно-Уйгурского района со странами Центральной Азии, Монголией и Россией за первые два месяца 2017 года увеличился почти на 35 процентов по сравнению с аналогичным периодом 2016 года [13]. По данным Министерства коммерции на 2018 года, совокупный объем экспорта и импорта между поднебесной и странами, пролегающими вдоль «пояса и пути» (к ним относятся в том числе и пять Центрально-азиатских республик), достиг 1,26 трлн. китайских юаней, что в значительной мере обеспечило рост китайской и центрально-азиатской экономик. Таким образом, экономическая кооперация Китая со странами региона Центральной Азии позволяет обеспечить прирост китайской экономики и доступ на европейские рынки, играет роль локомотива расширения торгово-экономической экспансии Поднебесной.

«Мягкая сила» Китая в Центральной Азии. С 2002 года развернута широкая кампания по продвижению китайского языка и культуры, а в 2004 году на IV Пленуме ЦК КПК 16-го созыва была поставлена задача «Укреплять комплексную силу культуры Китая. Продвигать китайскую культуру, ещё лучше выходить в мир, повышать её международное влияние» [8]. В общем и целом, «мягкая» сила КНР направлена на формирование имиджа надежного и устойчивого экономического партнера, у которого нет политических ожиданий [19]. Данные задачи реализуются и на территории стран Центральной Азии, которые в последние несколько десятилетий идут на все более тесное сближение с Китаем, особенно после учреждения инициативы «Один пояс – один путь». Следствием реализации данного проекта стали инвестиции в страны региона, открытие новых рабочих мест, гранты на поступление в китайские университеты, постепенное увеличение экономической и энергетической взаимозависимости ЦА и КНР и т.д. Однако общественное мнение раскололось: с одной стороны, все перечисленные факторы сделали Поднебесную и китайский язык привлекательными и престижными как для населения, так и для властных элит Киргизии, Казахстана, Таджикистана, Туркменистана и Узбекистана, а с другой – усилились синофобские настроения. Многие ученые, журналисты и простые обыватели считают, что растущая зависимость Центральной Азии от Поднебесной размывает суверенитет стран данного региона, порождает региональную диктатуру Китая. Например, руководитель Центра прикладной политологии и международных исследований КР Айдар Амребаев отмечает, что студенты, отправившиеся учиться в Китай по грантам, остаются в Поднебесной, так как не могут найти работу в Казахстане, и это порождает утечку молодых умов и дефицит китаистов в странах ЦА. Таким образом, расширяющееся многовекторное сотрудничество и взаимозависимость КНР и ЦА воспринимается в Центрально-Азиатских государствах весьма неоднозначно [9, С. 50].

Топливно-энергетическое сотрудничество. Важным аспектом внешнеэкономической стратегии КНР является экономическая безопасность страны [4]. Еще в 2003 году Правительство Китая обозначило два наиболее важных аспекта безопасности: «финансы» и «нефть» [10, С. 58]. В связи с нехваткой стратегических запасов нефти и газа, Поднебесная активно развивает отношения как с региональными экспортерами минеральных ресурсов (Центральная Азия и Россия), так и с отдаленными партнерами (Ближний Восток). Обеспечение экономической безопасности достигается за счет установления устойчивых торгово-экономических и инвестиционных отношений со странами-экспортерами топливного сырья [7, С. 100].

Таким образом, политика Китая в отношении Центральной Азии преследует цель взаимного развития КНР и стран региона, успешного сотрудничества, популяризации китайского языка, культуры и взгляда на мир. Центральная Азия занимает важное место во внешней торговле Китая: через страны данного региона будет проходить «Новый Шелковый путь» – важнейшая экономическая инициатива Си Цзиньпина, расширяющая и ускоряющая доступ КНР на европейские рынки. Данный аспект сотрудничества ЦА и КНР приобретает еще большую значимость на фоне «торговой войны» с США и затовариванием внутренних китайских рынков. Китайское правительство использует «мягкую» силу и экономическое влияние для проведения успешной внешнеэкономической стратегии, однако во многих странах добрые намерения Китая воспринимают весьма скептически вследствие неоднозначной внешнеполитической и внешнеэкономической стратегии Поднебесной.