Диагностика рентгенонегативных внутриглазных инородных тел | Чернаков А.С., Аржиматова Г.Ш., Румянцев А.Д., Рязанцев Н.С.

Введение

Во всем мире, согласно электронному статистическому ресурсу Global Burden of Disease 2021 [1], отмечается снижение количества травм глаз на 24,6% за период 30 лет (1990–2021 гг.) — с 631,89 случая на 100 тыс. населения в год до 506,84 случая на 100 тыс. населения в год (рис. 1). При этом абсолютное число зарегистрированных случаев увеличилось на 18% — с 33,7 млн в 1990 г. до 39,9 млн в 2021 г. (рис. 2). Рост абсолютных значений, вероятно, связан с увеличением численности населения и может указывать на сохраняющуюся нагрузку на системы здравоохранения стран мира.

Лидерами по числу случаев травмы глаза в 2021 г. стали самые населенные страны мира — Китай (10 541 301 случай) и Индия (5 392 605 случаев), по заболеваемости — Италия (1420 на 100 тыс. населения), Финляндия (1334 на 100 тыс. населения), Бельгия (1126 на 100 тыс. населения).

По данным Мин­здрава России, в нашей стране отмечалось некоторое снижение первичной заболеваемости и абсолютного количества случаев глазного травматизма в 2021 г. по сравнению с 2017 г. Так, в 2017 г. было зарегистрировано 146 157 новых случаев травм глаза и глазницы, что составило 99,5 на 100 тыс. населения, а в 2021 г. — 135 791 новых случаев, или 92,9 на 100 тыс. населения [2, 3]. Таким образом, первичная заболеваемость и абсолютное число случаев травм глаза и глазницы в РФ уменьшились на 6,6 и 7,1% соответственно. Среди субъектов РФ обращает на себя внимание г. Санкт-Петербург, где зафиксировано наибольшее число новых случаев — 24 724, что более чем в 2 раза больше по сравнению с 2017 г., когда таких случаев было зарегистрировано 11 095. Кроме того, этот город занял 2-е место по заболеваемости (459,2 на 100 тыс. населения). Липецкая область заняла 1-е место по заболеваемости (1009,8 на 100 тыс. населения) и 2-е место по количеству травм (11 392).

По данным разных авторов, отмечается рост бытового травматизма, который опережает по удельному весу производственный и сельскохозяйственный [4–7].

Проникающие ранения глазного яблока с внутриглазными инородными телами (ВГИТ) составляют около 6% всех травм глаза и представляют собой одно из самых тяжелых состояний в практике офтальмолога [8]. Проникающая травма глаза является одной из ведущих причин монокулярной слепоты и инвалидности по зрению [9]. В результате подобных травм возникают осложнения, грозящие как гибелью травмированного глаза (эндофтальмит, отслойка сетчатки, пролиферативная витреоретинопатия, металлоз), так и двух глаз в случае симпатической офтальмии [10–12]. ВГИТ проникают в глаз через роговицу (65%), склеру (25%) или лимб (10%). Инородные тела, попадающие в глаз через склеру, с большей вероятностью вызовут внутриглазное повреждение, чем те, что попадают через роговицу. Острые ВГИТ наносят меньший ущерб, чем тупые того же размера. Это, предположительно, связано с большей энергией в момент удара тупыми ВГИТ по сравнению с острыми, которые часто проникают через меньшую рану. В большинстве случаев они локализуются в заднем сегменте (58–88%), а также в передней камере (10–15%) или хрусталике (2–8%) [13]. Диаметр большинства ВГИТ составляет ≤3 мм [14, 15]. До 90% ВГИТ металлические, поскольку их попадание в глаз связано с производственной травмой в ходе обработки металла. Чаще всего встречаются железные, медные, свинцовые, цинковые, алюминиевые и никелевые инородные тела. Металлические ВГИТ в 52–96% случаев магнитные [14, 16, 17]. Деревянные инородные тела могут попасть в глаз при столярных работах (рубка, строгание, сверление), сельскохозяйственных работах и физической активности. Причинами ранений с пластиковыми ВГИТ могут быть бытовые травмы (взрыв пластиковых кегов под давлением, травма детскими игрушками), производственные аварии (обработка пластиковых деталей на станках), дорожно-транспортные происшествия (ДТП). Возможные причины ранений со стеклянными ВГИТ — ДТП, бытовые травмы (повреждение стеклянной посуды, лампочек, оконных стекол), строительные работы. Также возможно попадание в глаз графитовых осколков при нанесении удара карандашом.

Инородные тела орбиты составляют около 17% от всех травм орбиты [18]. Чаще всего инородные тела орбиты представляют собой металлические фрагменты (45%), органические материалы или древесину (26%), стекло (11,5%), каменные частицы (6,3%) и пластик (3,1%) [19].

Боевая травма глаза в настоящее время чаще всего связана со взрывом, что определяет ее билатеральный характер (до 25% случаев) и высокую частоту сочетанных повреждений глаз и других областей тела. В современных военных конфликтах высока доля (около 60%) открытой травмы типа С (с ВГИТ) и раненых с открытой травмой глаза 4–5-й степени тяжести (75%) [20, 21].

Таким образом, глазной травматизм сохраняет свою актуальность в связи с ростом числа бытовых и военных травм. Своевременная диа­гностика чрезвычайно важна для снижения последствий травмы глаза для здоровья.

Особенности диа­гностики при травме глаза

При сборе анамнеза необходимо обратить внимание на обстоятельства получения травмы, время с момента получения травмы, характер деятельности, которой занимался пациент в момент, предшествовавший травме. Это позволит предположить механизм повреждения и свойства инородного тела.

После опроса проводится офтальмологическое обследование, которое обязательно включает биомикроскопию и офтальмоскопию. Необходимо обращать внимание на признаки проникающего ранения глазного яблока:

абсолютные признаки: 

• сквозная рана в роговице или склере; 

• наличие раневого канала в хрусталике; 

• выпадение в рану радужки или волокон стекловидного тела; 

• пузырек воздуха в стекловидном теле; 

• наличие инородного тела внутри глаза;

относительные признаки: 

• выраженная гипотония глазного яблока; 

• неравномерная, мелкая или глубокая передняя камера; 

• надрыв зрачкового края радужки; 

• локальное помутнение хрусталика.

При осмотре могут наблюдаться признаки посттравматического эндофтальмита: отек век и конъюнктивы, гипопион, выпот в стекловидном теле, отек роговицы. Длительное пребывание в глазу инородных тел, содержащих железо и медь, приводит к развитию сидероза, проявляющегося отложением частиц железа на эндотелии и передней капсуле хрусталика, гетерохромией радужки, мидриазом, катарактой, помутнением в стекловидном теле, отеком диска зрительного нерва, пигментной дегенерацией сетчатки, и халькоза, характеризующегосяся формированием кольца Кайзера — Флейшера, отложением частиц меди в углу передней камеры и на радужке, развитием катаракты в форме подсолнечника, помутнением и разжижением стекловидного тела, отложением меди в области макулы соответственно [22].

Инструментальные методы исследования при травме глаза

Рентгенография и компьютерная томография

Учитывая, что ВГИТ чаще всего располагаются в заднем сегменте глаза, необходимо отметить, что его осмотр может быть затруднен из-за состояния роговицы, передней камеры, хрусталика и стекловидного тела [23]. В таких ситуациях для верификации и визуализации ВГИТ применяют рентгенологические методы исследования: рентгенографию и мультиспиральную компьютерную томографию (КТ) области орбиты. Инородные тела можно разделить на рентгенопозитивные (металлы, гранит, асфальтобетон, автомобильное, бутылочное стекло) и рентгенонегативные (дерево, пластик, очковое стекло) в зависимости от способности поглощать рентгеновское излучение. Количественно эта способность измеряется в единицах шкалы Хаунсфилда (Hounsfield Units, HU) относительно воздуха и воды (см. таблицу). Металлические инородные тела имеют плотность до +30 000 HU и наиболее всего заметны при рентгенографии и КТ [24, 25]. Это связано с большим количеством электронов в атоме металлов по сравнению с химическими элементами, входящими в состав других инородных тел и, соответственно, большим количеством рассеянных фотонов рентгеновского излучения. Стекло и керамика обладают меньшей плотностью по сравнению с металлом, а инородные тела из дерева, пластика и графита наименее плотные и заметные. Кроме того, рентгеновская плотность деревянных инородных тел зависит от наличия в их составе воздуха или воды, причем она может варьировать от -999 HU (сухое дерево) до +60 HU (свежая древесина) и даже меняться со временем в результате набухания и оводнения.

Чувствительность рентгенографии при диа­гностике даже металлических ВГИТ может быть <50% и зависит от размера инородного тела. Пределом разрешающей способности рентгеновского исследования являются металлические ВГИТ V=0,12 мм3 [26]. При диа­гностике инородных тел из других материалов чувствительность, по данным F.M. Bryden et al. [27], оказалась низкой — было обнаружено всего лишь 9% деревянных инородных тел, 15% пластиковых и ни одного инородного тела из графита. Несколько лучше при рентгенографии определяются стеклянные ВГИТ: чувствительность исследования составляет 71–77% при объеме инородных тел 2–21 мм3 [27].

Шкалу Хаунсфилда не применяют при стандартной рентгенографии из-за технических ограничений метода. Количественная оценка рентгенологической плотности вещества в HU возможна при КТ, а при рентгенографии возможен только качественный анализ. С учетом вышеиз­ложенного рентгенография не может быть рекомендована к применению в диа­гностике рентгенонегативных ВГИТ и в настоящее время вытеснена КТ.

По сравнению с рентгенографией КТ обладает более высокой разрешающей способностью и чувствительностью, возможностью определения локализации ВГИТ относительно стенок глазного яблока. Толщина среза современных томографов составляет не более 0,5 мм. По сравнению с рентгенографией по Комбергу — Балтину метод является бесконтактным. Одновременная визуализация костных и мягкотканных структур (склеры, хрусталика, стекловидного тела, структур орбиты) — важное преимущество КТ. Этот метод лучевой диа­гностики позволяет определять металлические инородные тела V >0,06 мм3 с чувствительностью 100%, а V <0,06 мм3 — с чувствительностью 70% [28]. С помощью КТ можно обнаружить стеклянные ВГИТ V>1,82 мм3. Чувствительность в определении разных видов стекла варьирует от 90% (бутылочное стекло, 500–2000 HU) до 43% (очковое стекло, 90 HU) [29]. В исследовании M.H. Aras et al. [30] при помощи КТ удалось обнаружить инородные тела размером около 1×1×0,1 см из дерева, графита, стекла, бакелита внутри мышечных волокон языка и верхнечелюстной пазухи кадаверного материала (головы овцы). По данным E. Moisseev et al. [31], КТ оказалась неэффективной в определении инородных тел из дерева размером 1–3 мм, но позволила обнаружить пластик и графит. Наилучший диапазон для дифференциации деревянного ВГИТ от воздуха и жировой ткани составляет от 1000 до -500 HU [32]. Один из недостатков КТ — наличие артефактов от металлических тел, что затрудняет точное определение их размеров.

На сегодняшний день КТ служит «золотым стандартом» диа­гностики ВГИТ благодаря скорости исследования, доступности и высокой чувствительности. Однако в диа­гностике ВГИТ из рентгенонегативных материалов КТ показывает смешанные результаты, ее необходимо дополнять такими методами, как магнитно-резонансная томография (МРТ) и ультразвуковое исследование (УЗИ).

МРТ

В основе МРТ лежит регистрация сигналов от протонов водорода (реже углерода, натрия, фосфора) в магнитном поле после воздействия на них специального радиочастотного импульса. Графический результат исследования представляет собой, по сути, изображение сигналов, испускаемых телом человека. Разные ткани имеют различное время релаксации (возврата спинов частиц в исходное состояние после воздействия импульса), что позволяет создавать контрастные изображения. Интенсивность сигнала зависит в основном от протонной плотности (количества протонов в исследуемых тканях), времени продольной (T1) и поперечной (T2) релаксации [33]. Большинство инородных тел (металлы, пластик, стекло, керамика) не содержат подвижных протонов водорода, необходимых для генерации МР-сигнала. В результате такие объекты не излучают сигнал и выглядят как «пустоты» (области без сигнала) на изображении. Даже если материал содержит протоны, время его релаксации (T1/T2) может резко отличаться от такового у окружающих тканей. В результате сигнал от такого объекта либо слишком быстро затухает, либо не успевает восстановиться между импульсами, что также создает «пустоту».

Сухая древесина имеет низкую интенсивность на Т1- и Т2-взвешенных МРТ-изображениях из-за высокого содержания воздуха и незначительный артефакт «цветения» (blooming) при применении последовательности GRE, который выглядит как темный или светлый ореол. По мере гидратации и набухания в глазном яблоке она может потенциально стать более заметной через 7–10 дней и проявляться в виде гипоинтенсивного кольца на Т1-взвешенных последовательностях. В исследованиях E. Moisseev et al. [31] ВГИТ из древесины площадью 2 и 3 мм2, которые не были обнаружены при КТ, были видны на Т1- и GRE-последовательностях. По данным R. Javadrashid et al. [34], деревянные ВГИТ можно обнаружить только с помощью МРТ, при этом размер фрагментов должен быть >2 мм. В работе R. Lagalla et al. [35] продемонстрирована способность отличать древесину и пластик от воздуха по данным МРТ, так как на изображениях они имеют более четкие геометрические формы, чем пузырьки воздуха. Как правило, пластик (поливинилхлорид, очковый пластик CR-39) на томограммах выглядит, как область «пустоты» без артефактов на Т1-, Т2- и GRE-последовательностях, учитывая отсутствие в нем водорода по сравнению с богатым водородом стекловидным телом, однако размеры пластикового инородного тела на томограммах оказываются меньше, чем на самом деле. Стекло обычно выглядит как область сигнала низкой интенсивности с редкими артефактами, наиболее выраженными на последовательностях GRE. Осколки лобового стекла и графита обладают характерной особенностью — наличием артефакта в виде чередующихся гиперинтенсивных и гипоинтенсивных волн вокруг объекта. В исследовании D.M. Gor et al. [36] чувствительность в определении стеклянных ВГИТ оказалась низкой, составив 11,1% и 4,8% на Т1- и Т2-последовательностях соответственно.

Перед применением МРТ необходимо исключить наличие металлических ВГИТ, например, с помощью КТ. Некоторые металлы, такие как платина, титан, тантал, цирконий, совместимы с МРТ. В целом МРТ превосходит КТ в выявлении неметаллических ВГИТ, особенно органического происхождения.

УЗИ и ультразвуковая биомикроскопия

При УЗИ в В-режиме для построения изображения используются ультразвуковые волны частотой 8–20 МГц, отраженные от структур глаза. Выбор частот обусловлен достаточной глубиной проникновения сигналов, позволяющей оценить состояние структур заднего сегмента глаза и орбиты. Эхосигналы преобразуются в точки с интенсивностью яркости, пропорциональной амплитуде отраженного сигнала. УЗИ позволяет получать изображения в реальном времени, с высокой разрешающей способностью (от 0,15 мм), этот метод наиболее доступен по сравнению с другими методами визуализации [37]. Однако деревянные и растительные фрагменты генерируют эхосигналы средней интенсивности, что значительно осложняет их дифференциацию от окружающих тканей. При длительном пребывании органического инородного тела в организме его постепенная деградация может привести к полной утрате эхогенности, делая объект невидимым для УЗИ. Чувствительность УЗИ в определении деревянных ВГИТ, по данным F. Bryden et al. [27], составляет 91%.

Физические свойства стеклянных объектов обеспечивают реверберацию сигнала позади инородного тела в виде характерного «хвоста кометы». Чувствительность УЗИ при обнаружении стеклянных ВГИТ составляет 43–97% в зависимости от их размера и угла сканирования [27, 29, 36].

Пластик является гипоэхогенным и не обладает спе­ци­фичными артефактами при УЗИ, но тем не менее пластиковые ВГИТ можно обнаружить в 96% случаев [27]. По данным B.S. Modjtahedi et al. [38], УЗИ позволило обнаружить 100% пластиковых фрагментов размером до 4 мм.

Металлические и каменные объекты формируют эхосигналы повышенной амплитуды, превосходя по этому показателю все естественные ткани, кроме костных структур. Металл характеризуется высокой эхогенностью с выраженным эффектом дистального затухания эхосигнала. Чувствительность УЗИ для выявления металлических и каменных ВГИТ — около 88% для объектов диаметром от 0,5 мм [27].

Ультразвуковая биомикроскопия с частотой до 100 МГц обеспечивает разрешение от 0,03 мм [37], что позволяет визуализировать мелкие инородные тела в переднем сегменте глаза (например, стекло, пластик), недоступные для стандартного УЗИ или КТ. Она эффективна при локализации объектов в роговице, радужке или углу передней камеры.

Таким образом, УЗИ демонстрирует достаточно высокую чувствительность при диа­гностике ВГИТ, но зависит от навыков исследователя и потенциально может нарушить анатомию глазного яблока, поэтому при проникающих ранениях его стоит применять крайне осторожно. При применении метода возможны ложноположительные результаты: пузырек воздуха может имитировать инородное тело из-за выраженной акустической тени, возникающей позади пузырька. Из-за замедления сигнала в крови по сравнению со стекловидным телом можно пропустить небольшое ВГИТ при наличии гемофтальма. Ультразвук может плохо отражаться от поверхности объекта, окруженного кровью. Кроме того, при использовании B-режима имеется вероятность завышения размеров ВГИТ [23, 39].

Наглядным примерном успешной диа­гностики ВГИТ может служить следующее клиническое наблюдение.

Клиническое наблюдение

Пациентка А., 87 лет, доставлена бригадой скорой медицинской помощи в приемное отделение с оказанием неотложной офтальмологической помощи Московского городского офтальмологического центра ММНКЦ Боткинская больница с жалобами на низкое зрение левого глаза и боль в этом глазу. Из анамнеза стало известно, что она споткнулась о шнур электрообогревателя и упала лицом на керамическую тарелку. Максимально корригированная острота зрения (МКОЗ) OS соответствовала неправильной светопроекции, а OD (интактного) составила 0,8, офтальмотонус пальпаторно OD в норме, при исследовании левого глаза отмечалась выраженная гипотония. При биомикроскопии OS наблюдалась инъекция конъюнктивы, в передней камере визуализировалась тотальная гифема, лежащие глубже отделы не офтальмоскопировались. Данные биомикроскопии OD соответствовали возрастной норме.

При проведении УЗИ левого глазного яблока в В-режиме были выявлены: тотальная отслойка сосудистой оболочки, тотальный гемофтальм, ретробульбарная гематома, но инородные тела визуализировать не удалось. На обзорной рентгенограмме глазницы теней рентгенопозитивных инородных тел также не было обнаружено (рис. 3). С учетом обстоятельств получения травмы, а также для исключения ВГИТ пациентке была выполнена КТ головы, по данным которой была констатирована деформация левого глазного яблока, а в структуре стекловидного тела обнаружены высокоплотная структура диаметром до 2 мм (инородное тело) и включения геморрагической плотности. Кроме того, в ретробульбарной клетчатке слева определялись включения геморрагической плотности. Также были описаны гематома мягких тканей левой параорбитальной области и травматические изменения левого глазного яблока (рис. 4).

Дежурной бригадой офтальмологов (А.Д. Румянцев, А.С. Чернаков) была выполнена операция: OS первичная хирургическая обработка ран склеры, склеротомия, промывание передней камеры, факоаспирация травматической катаракты, микроинвазивная субтотальная витрэктомия, тампонада перфторорганическим соединением (ПФОС), интравитреальное введение антибиотика. При ревизии склеры обнаружено 2 раны склеры: первая паралимбально по меридиану 12 ч — 2 ч, вторая по меридиану 9 ч, предположительно колото-резаного характера, звездчатой формы, диаметром 7 мм. Раны ушиты. Передняя камера промыта, выполнена аспирация травматической катаракты, субтотальная витрэктомия. При осмотре периферии сетчатки со склерокомпрессией ВГИТ не обнаружено. Поиск и визуализация уже выявленных на КТ головы ВГИТ были затруднены отеком роговицы, тотальным гемофтальмом, отслойкой сосудистой оболочки и сетчатки. Хирургами было принято решение о временной тампонаде ПФОС и последующем повторном витреоретинальном вмешательстве, которое было проведено через 4 сут (ревизия витреальной полости, хирурги Н.С. Рязанцев, А.С. Чернаков). При выполнении склерокомпрессии на крайней периферии по меридиану 3 ч визуализировались 2 инородных тела, вколоченных в сетчатку (треугольной формы 0,8×0,6×0,7 мм и квадратной формы 0,5×0,5мм). Инородные тела удалены с помощью пинцета и извлечены из глазного яблока через основной разрез роговицы (рис. 5), имплантированная интраокулярная линза «Цитрин» оптической силой +29,0 D подшита к радужке. При осмотре определялась ригидная сетчатка, проведена круговая ретинотомия, отслойка сосудистой оболочки дренирована через хориоидопунктуру, сетчатка расправлена. Осуществлена замена ПФОС на воздух, по краю ретинотомии выполнена эндолазеркоагуляция, в витреальную полость введено силиконовое масло 5000 (пожизненная тампонада). При послеоперационном осмотре определено прилегание сетчатки. Пациентка выписана под наблюдение офтальмолога по месту жительства с МКОЗ OS 0,02. Дальнейшее лечение и наблюдение проводились в медицинских организациях Московской области.

Заключение

Открытые травмы глаза с рентгенонегативными ВГИТ являются серьезной клинической проблемой. Эффективное ведение таких пациентов требует комплексного подхода, включающего точную диа­гностику, своевременное хирургическое вмешательство и профилактику осложнений. Ключевую роль в диа­гностике играют современные методы визуализации:

КТ целесообразна как первоочередной и основной метод исследования благодаря высокой чувствительности, скорости выполнения и доступности в условиях современного круглосуточного стационара;

МРТ и УЗИ служат дополнением, особенно для выявления неметаллических ВГИТ (дерево, пластик, стекло, графит) и случаев, когда КТ недостаточно информативна;

рентгенография демонстрирует низкую чувствительность и не рекомендуется при наличии КТ, однако при обнаружении инородного тела на рентгенограмме возможно определение его локализации по методу Комберга — Балтина, что является точным и доступным методом.

СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ:

Чернаков Александр Сергеевич — офтальмолог Московского городского офтальмологического центра ММНКЦ Боткинская больница; 125284, Россия, г. Москва, 2-й Боткинский пр-д, д. 5, корп. 19; ORCID iD 0009-0008-8536-0553

Аржиматова Гульжиян Шевкетовна — к.м.н., руководитель Московского городского офтальмологического центра ММНКЦ Боткинская больница; 125284, Россия, г. Москва, 2-й Боткинский пр-д, д. 5, корп. 19; доцент кафед­ры офтальмологии ФГБОУ ДПО РМАНПО Мин­здрава России; 125993, Россия, г. Москва, ул. Баррикадная, д. 2/1, стр. 1; ORCID iD 0000-0001-9080-3170

Румянцев Александр Дмитриевич — к.м.н., офтальмолог Московского городского офтальмологического центра ММНКЦ Боткинская больница; 125284, Россия, г. Москва, 2-й Боткинский проезд, д. 5, корп. 19; ORCID iD 0009-0000-9454-4786

Рязанцев Никита Сергеевич — офтальмолог Московского городского офтальмологического центра ММНКЦ Боткинская больница; 125284, Россия, г. Москва, 2-й Боткинский проезд, д. 5, корп. 19; ORCID iD 0009-0007-3259-835X

Контактная информация: Чернаков Александр Сергеевич, e-mail: doctor-chernakov@yandex.ru

Прозрачность финансовой деятельности: никто из авторов не имеет финансовой заинтересованности в представленных материалах и методах.

Конфликт интересов отсутствует.

Статья поступила 12.03.2025.

Поступила после рецензирования 04.04.2025.

Принята в печать 29.04.2025.

ABOUT THE AUTHORS:

Alexander S. Chernakov — Ophthalmologist, Moscow Ophthalmological Center, S.P. Botkin City Clinical Hospital; build. 19, 5, 2nd Botkinskiy pass., Moscow, 125284, Russian Federation; ORCID iD 0009-0008-8536-0553

Gulzhiyan Sh. Arzhimatova — C. Sc. (Med.), Head of Moscow Ophthalmological Center, S.P. Botkin City Clinical Hospital; build. 19, 5, 2nd Botkinskiy pass., Moscow, 125284, Russian Federation; Assistant Professor of the Department of Ophthalmology, Russian Medical Academy of Continuous Professional Education; build. 1, 2/1, Barrikadnaya str., Moscow, 125993, Russian Federation; ORCID iD 0000-0001-9080-3170

Alexander D. Rumiantsev — C. Sc. (Med.), Ophthalmologist, Moscow Ophthalmological Center, S.P. Botkin City Clinical Hospital; build. 19, 5, 2nd Botkinskiy pass., Moscow, 125284, Russian Federation; ORCID iD 0009-0000-9454-4786

Nikita S. Ryazantsev — Ophthalmologist, Moscow Ophthalmological Center, S.P. Botkin City Clinical Hospital; build. 19, 5, 2nd Botkinskiy pass., Moscow, 125284, Russian Federation; ORCID iD 0009-0007-3259-835X

Contact information: Alexander S. Chernakov, e-mail: doctor-chernakov@yandex.ru

Financial Disclosure: no authors have a financial or property interest in any material or method mentioned.

There is no conflict of interest.

Received 12.03.2025.

Revised 04.04.2025.

Accepted 29.04.2025.