ЗАРОЖДЕНИЕ ИСТОРИЧЕСКОЙ ЖИВОПИСИ В РЕСПУБЛИКАХ СРЕДНЕГО ПОВОЛЖЬЯ (ЧУВАШИЯ, ТАТАРСТАН, МАРИЙ ЭЛ): ИСТОКИ, ВИДЫ, ФОРМЫ И НАПРАВЛЕНИЯ | Опубликовать статью ВАК, elibrary (НЭБ)

Булганина А.Н.

Канд. искусствоведения, научно-исследовательский отдел,

Чувашский государственный художественный музей

ЗАРОЖДЕНИЕ ИСТОРИЧЕСКОЙ ЖИВОПИСИ В РЕСПУБЛИКАХ СРЕДНЕГО ПОВОЛЖЬЯ (ЧУВАШИЯ, ТАТАРСТАН, МАРИЙ ЭЛ): ИСТОКИ, ВИДЫ, ФОРМЫ И НАПРАВЛЕНИЯ

Аннотация

В статье исследуются истоки развития исторического жанра в живописи региона, выявляется взаимосвязь русской художественной культуры с изобразительным искусством республик Среднего Поволжья. Материал работы позволяет содействовать развитию диалога с соседними республиками России, что помогает укреплению межкультурных связей.

Ключевые слова: исторический жанр, живопись, зарождение, республики Среднего Поволжья.

Keywords: historical genre, painting, origin, the republics of Middle Volga region.

В искусствоведении республик Среднего Поволжья вопрос зарождения исторической живописи не получил достаточного исследования. Вместе с тем он затрагивался в общих научных трудах по изучению изобразительного искусства региона Н.В. Вороновым, А.Г. Григорьевым, Н.А. Ургалкиной (Чувашия), С.М. Червонной, Д.К. Валеевой (Татарстан), Б.В. Товаровым-Кошкиным, Г.И. Прокушевым, В.Г. Кудрявцевым (Марий Эл).

Период зарождения исторической живописи в Чувашии, Татарстане и Марий Эл был сложным. На него повлияли не только серьезные преобразования в изобразительном искусстве – сосуществование противоположных художественных направлений: реалистического, продолжавшего традиции академической живописи ХIХ века, и авангардного, развивавшего новаторские формы, но и немаловажные изменения в политике и жизни народов, которые привели к обострению социально-политической обстановки в стране.

Первоистоками исторического жанра в регионе явились графические рисунки в миниатюрах из списка «Истории о Казанском царстве» и «Казанской истории» XVII века, основанные на сюжетах взятия Казани Иваном IV, мирного присоединения чувашей и марийцев к Русскому государству: «Сражение русских с татарами под Казанью в 1524 году», «Челобитье чувашей и горных марийцев в Свияжске касимовскому хану Шах-Али и русским воеводам в июне 1551 года о принятии их в российское подданство» и другие. Ярким примером творческой работы над историческим жанром в живописи, ее форм и направлений явилось мастерство советских художников И.И. Бродского, М.Б. Грекова,               С.В. Малютина, А.А. Рылова.

Появление образов чувашей, татар и марийцев в творчестве живописцев страны (В.Г. Худяков, В.П. Бычков, А.В. Китаев) дало огромный толчок развитию жанра в регионе. Однако его зарождение шло не одновременно. В Татарстане и Чувашии первые исторические произведения появились в дореволюционный период. Художники обращались к темам из древней истории, отражали сюжеты старинных обычаев народа, создавали образы И. Грозного, Е. Пугачева, С. Разина: «Черемисская свадьба» − 1908 Н.И. Фешина (Татарстан), «Пугачевщина» − 1908, «Иван Грозный» − 1908, «Стенька Разин (Песня)» − 1910, «Астраханский митрополит Иосиф защищает раненого князя Прозорского от Стеньки Разина (История взятия Астрахани)» − 1913 А.А. Александрова (Чувашия).

В Марийской же республике исторические полотна появляются лишь в 1920-х годах благодаря группе казанских живописцев – Г.А. Медведеву,  П.А. Радимову, В.К. Тимофееву, М.М. Васильевой, которые приехали в Йошкар-Олу по приглашению Областного отдела народного образования и Краеведческого музея для создания картин, связанных с историей, бытом, обрядами и традициями марийцев. Так, П.А. Радимов создает произведения «Семья» (1925), «Марийские женщины» (1925), «В крестьянской избе» (1926), В.К. Тимофеев «Марийские женщины за изготовлением холста» (1926), «Обработка холста» (1926), «Женщины марийки в праздничном наряде» (1926), «Женщины марийки за рукоделием» (1927), к истории обращается Г.А. Медведев «С. Разин на Волге» (1926), «Сбор ясака» (1928).

Первые профессиональные художники (М.М. Васильев, К.Ф. Егоров, Е.Д. Атлашкина) также способствовали зарождению исторического жанра в крае, однако их произведения опирались на фольклорно-этнографический материал. Авторы пытались запечатлеть новую атмосферу труда и новые отношения людей, а для сравнения с прошлым – сцены из прежней жизни, деревенские праздники, главным образом, свадьбы, народные обычаи и традиции: «Марийка за вышиванием» (1925), «Марийка» (1925)                 К.Ф. Егорова, «Марийские женщины в свадебном наряде» (1928)                Е.Д. Атлашкиной, «Портрет пожилой марийской женщины» (1924)           М.М. Васильева и других. Можно предположить, что фактически этнографические мотивы послужили отправной точкой творческого вдохновения живописцев первого поколения.

В живописи К.Ф. Егорова преобладали мотивы старины, древних обычаев марийского народа. Таковы картины «Тризна» (1925), «Древний первобытный марийский поселок», «Совет старейшин на кургане», «Моление» (все 1927–1929), составлявшие развернутый исторический цикл, посвященный далекому прошлому. Выбор сюжетов осуществлялся не без влияния отца – известного марийского писателя и историка-этнографа      Ф.Е. Егорова. Это особенно заметно в картине «Ага пайрем» («Праздник сохи», 1927), изображавшей весеннее моление древних марийцев в березовой роще. К сожалению, на сегодня искусствоведческий анализ произведений К.Ф. Егорова невозможен, поскольку работы были уничтожены после ареста художника по распоряжению местных властей. Картины можно увидеть лишь в репродукциях сохранившихся изданий печати и фотодокументах.

В исследованиях искусствоведа В.Г. Кудрявцева находим сохранившиеся свидетельства о полотнах в журнале «Марий Эл» [1] и газете «Марийская правда» [2]. «Картины К.Ф. Егорова «Моление» и «Совет старейшин на кургане» представляют собой большие полотна, сложные по композиции и выполнению, с большим количеством фигур (до 200)», – отмечается в разделе краеведческой хроники журнала «Марий Эл». В статье В.А. Мухина-Сави «Талантливый художник» [3, 28] подчеркивается «глубокая древность» и «былинная простота» произведений художника.

В татарском изобразительном искусстве, благодаря творческой работе Н.И. Фешина, укрепляются позиции исторического портрета. Особо выделяются портреты К. Маркса и В.И. Ленина (оба 1918). Показывая величие и силу духа своих героев, художник удивительно точно передает тонкость индивидуальных психологических характеристик. И Маркс, и Ленин изображены в рабочей обстановке своих кабинетов, среди книг и рукописей. Выразительный и живой, обращенный к зрителю взгляд, полный высокой мысли и большой душевной твердости, помогают в обоих случаях установлению как бы более близкой дистанции между зрителем и портретируемым. В обоих произведениях автор показывает высокое живописное мастерство. Они больше тяготеют к «портретам-картинам». Отметим также продуманность и особую тщательность при передаче элементов интерьера.

Чувашский художник А.А. Александров, кроме обращения к сюжетным композициям, уделяет внимание пейзажной исторической живописи: «Собор святителя Гурия, основанного в 1558 году», «Часовня Предтеченской церкви» (оба в 1910-е) и другие. Но судить о них мы можем только по репродуцированным иллюстрациям в журнале «Нива» [4], ибо не сохранились оригиналы его полотен.

В Марийском крае, в связи с поздним зарождением жанра, исторические портрет и пейзаж начнут появляться только в 1940–1950-е годы. Все три республики объединяла общая проблема: не развивался историко-батальный жанр, популярный в советском искусстве послереволюционного периода.

Тесно переплетаясь с бытовым и портретным жанрами, историческая живопись повлияла на развитие в республиках сюжетно-тематической картины. Она обогащалась воспроизведением того многоликого народа, с которым происходили важнейшие изменения и расширила, углубила наши представления о судьбе отдельного человека и  судьбах народа, а также позволила воспринимать прошлое как лично пережитое.

Полотнам исторической живописи в период ее зарождения присущи историческая объективность и реалистическая конкретность в изображении событий. Важное место занимали историко-бытовая и историко-революционная темы, находившие воплощение в произведениях, основанных на крепких традициях реалистической школы. В изобразительном искусстве Татарстана появлялись и символико-аллегорические композиции, однако в 1917−1918 годы они не нашли серьезной поддержки в изобразительном искусстве. К примеру, одним из таких художников был К.К. Чеботарев. Попытка мастера, как и многих его единомышленников, работавших в те же годы в Петербурге и Москве, запечатлеть революцию через авангардное искусство, использовать художественные приемы и средства футуризма для выражения революционных идей, оказалась в целом несостоятельной. Однако его творчество, возможно, побудило других художников посмотреть на события революционных лет иначе: глубже прочувствовать ее задачи и выразительнее отразить их на полотнах.

В произведении К.К. Чеботарева «Красная Армия» (1917–1918) отображаются не столько вооруженные войска, сколько массы людей, творивших революцию. Изображение автором пятирядового строя солдат не случайно. Оно символизирует красную звезду будущей страны Советов. В картине остро чувствуется взаимодействие с плакатным искусством, которое словно проникает в живопись. Активный красный цвет заполняет большую часть полотна. В сочетании с открытым зеленым цветом в одежде рядовых, он словно пульсирует, что дает ощущение движения. Четкость и острота линий, аналитическое расчленение и экспрессивная деформация формы – все это призвано запечатлеть гигантскую историю революционных событий и сообщить зрителю о важнейших преобразованиях в жизни народа.

Существует связь этой картины с литературным футуризмом. В 1928 году В.В. Маяковский отметил ее образное сходство со своим произведением «Левый марш» и напомнил строчку: «Флагами небо оклеивай!..». Позднее, в 1930 году, на выставке советского искусства в Берлине экспонировалась фотография картины с подписанным под ней тем же стихотворением        В.В. Маяковского.

Работа над произведением «Красная Армия» шла параллельно с созданием картины «Солдатки» (1917–1918). Композиционно взаимосвязанные между собой, они словно дополняли друг друга. Интересен тот факт, что в каталоге второй Государственной выставки 1921 года в Казани оба полотна были обозначены как эскизы для росписи Народного дома.

Таким образом, в сюжетной динамике исторических произведений в период его зарождения в Чувашии, Татарстане и Марий Эл отразился, прежде всего, тип общественного сознания, социальные гражданские мотивы, так как историческому жанру, воспроизводящему действительные события, необходима не общая документальность, а образная убедительность создаваемых характеров. Потому для решения этой задачи необязательно показывать событие, главное – глубоко раскрыть характер эпохи и психологию людей.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ