Неоднозначные ответы на простые вопросы о хроническом гастродуодените у детей

С. В. Бельмер, доктор медицинских наук, профессор
Т. В. Гасилина, кандидат медицинских наук
РНИМУ им. Н. И. Пирогова, Москва

В последние годы, когда наблюдается нарастание распространенности гастроэнтерологической патологии среди детей всех возрастных групп [1], на долю хронического гастродуоденита в ее структуре приходится почти 45% среди детей младшего школьного возраста, 73% — детей среднего школьного возраста и 65% — старших школьников. При этом снижение относительной частоты с возрастом происходит за счет увеличения доли язвенной болезни [2]! В связи с этим рассмотрение данной патологии с позиции нерешенных проблем представляется весьма актуальным.

Вопрос первый: хронический гастродуоденит или хронический гастрит и хронический дуоденит? Международная классификация болезней (МКБ-X, раздел K29) предлагает ставить диагноз «хронический гастрит» (хронический поверхностный гастрит — K29.3, хронический атрофический гастрит — K29.4, хронический гастрит неуточненный — K29.5) и «дуоденит» (K29.), оставляя тем не менее возможность и комбинации в виде пункта K29.9 — гастродуоденит неуточненный. При этом, очевидно, что смысл, который был изначально заложен в данный пункт авторами классификации, отличается от того, что предполагают отечественные педиатры, тем более что в нем отсутствует уточнение «хронический». С одной стороны, гастрит и дуоденит действительно являются разными заболеваниями с различными, на первый взгляд, патогенетическими механизмами. С другой стороны, эти различия представляются существенными лишь на первый взгляд. Оба заболевания имеют немало общего что приводит к их сочетанию практически у всех пациентов и относительной редкости изолированных форм в детском возрасте. Оба заболевания можно отнести к т. н. кислотозависимым состояниям, развивающимся при дисбалансе защитных и агрессивных факторов слизистой оболочки желудка и двенадцатиперстной кишки. Одним из таких факторов агрессии является пилорический хеликобактер, однако его роль доказана в случае хронического гастрита и менее очевидна при хроническом дуодените. В развитии последнего кислотно-пептический фактор, видимо, играет более значительную роль. Скорее всего, имеет место единый патогенетический процесс, приводящий к развитию гастрита в желудке и дуоденита в двенадцатиперстной кишке. Более того, процесс в желудке обуславливает и поддерживает процесс в двенадцатиперстной кишке и наоборот, и в этом свете гастродуоденит следует рассматривать как единое целое. Отечественная педиатрическая школа традиционно придерживалась объединения этих нозологических единиц в единый диагноз, и нет оснований для пересмотра данного положения.

Вопрос второй: какова роль пилорического хеликобактера в развитии хронического гастродуоденита? Патогенетическая роль пилорического хеликобактера доказана для хронического гастрита. Тем не менее остается вопрос, во всех ли случаях хронического гастрита у детей пилорический хеликобактер играет решающую роль. Для такого вопроса есть несколько оснований. Во?первых, инфицированность пилорическим хеликобактером в целом в нашей стране достаточно высока (60–70% [3]), а частота хронического гастродуоденита и, тем более, язвенной болезни значительно ниже. Т. е. факт инфицирования пилорическим хеликобактером не является решающим для развития названных заболеваний. Данное несоответствие может быть связано как с существованием различных штаммов пилорического хеликобактера, обладающих различным набором факторов патогенности, так и с особенностями конкретного макроорганизма, допускающими инфицирование и повреждение слизистой оболочки. Во?вторых, инфицированность детей обратно пропорциональна их возрасту. У детей дошкольников она встречается реже, однако диагноз «гастродуоденит» и даже «язвенная болезнь» встречается и в этой возрастной группе. Данная закономерность была установлена уже в первых работах по изучению роли хеликобактерной инфекции у детей и отечественные исследователи были пионерами в этом направлении [4, 5, 6].

Обращает на себя внимание значительный рост частоты хронического гастродуоденита после начала обучения в школе. Данное обстоятельство можно объяснить увеличением круга общения ребенка и, следовательно, повышением риска инфицированности пилорическим хеликобактером. Однако не менее вероятным представляется значение психогенного фактора, т. к. начало обучения в школе радикально меняет весь образ жизни ребенка, характеризуется увеличением физических и эмоциональных нагрузок и изменением характера питания. Значительный стресс, провоцирующий вегетативные расстройства и, как следствие, нарушения моторики желудочно-кишечного тракта и желудочной секреции, приводит к формированию сначала функциональных нарушений пищеварительной системы, а затем — и органических. Действительно, доля функциональных нарушений, которые преобладают у детей дошкольного возраста, прогрессивно снижается с возрастом: примерно 50% у детей младшего школьного возраста, 19% — у среднего и 16% — у старшего [2]. На значение психоэмоционального фактора и вегетативных расстройств в развитии гастродуоденальной патологии указывалось в работах гастроэнтерологов «дохеликобактерной» эпохи, эта идея находит свое подтверждение по результатам современных исследований [7]. Наконец, безусловную роль играет и наследственная предрасположенность.

И все же зарубежные исследования в области гастритов вообще и у детей в частности концентрируются в основном именно на пилорическом хеликобактере. На сегодняшний день достаточно подробно изучены механизмы его взаимодействия с макроорганизмом, разработаны алгоритмы диагностики и эрадикации. В то же время, «нехеликобактерные» пути развития гастрита и дуоденита (которые, кстати, не отрицаются) в этих исследованиях практически не затрагиваются [8, 9, 10–14]. Например, в обширном исследовании болгарских специалистов были проанализированы результаты тестирования детей на пилорический хеликобактер, а также на Helicobacter heilmannii за период с 1996 по 2006 гг. Пилорический хеликобактер был выявлен у 77,8% детей с язвенной болезнью и у 64,5% детей с хроническим гастритом. В двух случаях был выявлен H. heilmannii [15]. В другом исследовании, в ходе которого было проведено 210 эндоскопий, пилорический хеликобактер был выявлен у 45,9% детей. При этом средний возраст детей с выявленным хеликобактером был достоверно выше возраста детей без хеликобактера (11 лет и 8,9 лет соответственно, p = 0,009). По результатам данной работы нодулярный гастрит определенно ассоциировался с присутствием пилорического хеликобактера, а эзофагит — с его отсутствием. Наличие хронического гастрита было подтверждено гистологически у всех хеликобактер-позитивных пациентов [16].

Таким образом, пилорический хеликобактер, очевидно, принимает роль в развитии хронического гастродуоденита, однако важное значение имеют также психогенные факторы, состояние вегетативной нервной системы, а также фактор питания.

Вопрос третий: каким образом правомерно ставить данный диагноз? В повседневной практике диагноз хронический гастродуоденит ставится после эндоскопического исследования, которое практически стало рутинным для больных с жалобами на боли в животе, хотя в настоящее время есть тенденция к пересмотру данного подхода, в первую очередь, из финансовых соображений. При этом корреляции между эндоскопическим заключением и морфологической картиной относительно слабая. В то же время морфологическая диагностика в каждом случае, подозрительном на хронический гастродуоденит, нереальна и неоправданна ни финансово, ни этически. Значит ли это, что мы не имеем право ставить данный диагноз в большинстве клинических случаев? Если да, то следует идти по проторенному западными врачами и предлагаемому рядом отечественных педиатров [17] пути — ставить диагноз «синдром диспепсии» при соответствующей клинике, принимая за рабочую гипотезу, что у ребенка функциональная диспепсия, и проводить соответствующее лечение. Если лечение приносит успех, то диагноз «функциональная диспепсия» считается подтвержденным, а если нет — проводится углубленное обследование, включающее и эндоскопию, и морфологическое исследование.

Другой подход — закрыть глаза на несоответствие эндоскопических и морфологических признаков воспалительного процесса и ставить диагноз «хронический гастродуоденит», как и прежде, на основании только эндоскопических данных, сознательно идя на гипердиагностику.

Конечно, первый путь — более честный и правильный, однако вопрос состоит в том, что во многих учреждениях морфологическое исследование пока еще не может быть реализовано, тогда как эндоскопию проводят практически повсеместно. В этой ситуации второй подход можно было бы считать оправданным, т. к. сразу предусматривает более интенсивное лечение.

Однако, вопрос о морфологическом исследовании имеет и другую сторону. Именно оно позволяет ставить дифференцированный диагноз, достоверно выявляя, в частности, атрофический гастрит, который в педиатрической практике не редкость. Так, по данным S. Boukthir и соавт. атрофический гастрит выявляется у 14,5% детей, причем почти у всех из них был выявлен пилорический хеликобактер и у многих — т. н. «нодулярный» гастрит [18]. Широкое использование морфологических данных позволило бы более эффективно подойти к лечению этих пациентов.

Вопрос четвертый: каковы последствия хронического гастродуоденита? На протяжении длительного времени считалось, что хронический гастродуоденит является предъязвенным состоянием, однако во многих заслуживающих доверия исследованиях было показано, что это не так. Хронический гастродуоденит и язвенная болезнь, хотя и имеют много общего, все-таки представляют собой отличные заболевания, различающиеся, видимо, на уровне наследственной предрасположенности. Только так можно объяснить, что при сходных условиях окружающей среды в одних случаях развиваются гастрит и дуоденит, а в других — язва. Таким образом, на сегодняшний день убедительных данных о какой-либо эволюции хронического гастродуоденита у детей нет. Нет также работ, прослеживающих эволюцию его по мере перехода ребенка во взрослую жизнь. С другой стороны, атрофический гастрит определяет риск, хотя и в отдаленном будущем, развития рака желудка, что еще раз подчеркивает важность расширенной диагностики, а также ставит вопрос о необходимости новых исследований в этом направлении.

Вопрос пятый: как лечить хронический гастродуоденит? Лечение хронического гастродуоденита у детей, как правило, включает применение антацидных, антисекреторных и антихеликобактерных препаратов. Эффективность такого подхода была доказана во многих отечественных исследованиях, однако у практического врача создается впечатление некоторой его избыточности. Учитывая описанный выше поэтапный диагностический подход, лечение начинается с коррекции поведения, устранения психотравмирующих факторов, вегетативного статуса, моторных нарушений и т. д., т. е. с лечения функциональной диспепсии. Собственно лечение хронического гастродуоденита помимо всего перечисленного включает антацидные препараты, возможно, антисекреторные и при выявлении пилорического хеликобактера — антихеликобактерные средства. Т. е. при постановке диагноза «хронический гастродуоденит» желательно провести исследование желудочной секреции и какой-либо тест на пилорический хеликобактер.

Вопрос шестой: надо ли соблюдать диету при хроническом гастродуодените? На протяжении многих десятилетий больным с хроническим гастродуоденитам рекомендуют соблюдать диету, аналогичную таковой при язвенной болезни. При хроническом гастродуодените с повышенной кислотностью рекомендуется назначать столы N1а, N1б (Институт питания РАМН), при хроническом гастродуодените с секреторной недостаточностью — диету, в состав которой входят сокогонные вещества (стол N2). Указанных диет рекомендуется придерживаться и после выписки ребенка из стационара в течение 3–12 мес. В дальнейшем диета расширяется, но исключаются копчености, консервы, баранина и свинина [19].

К сожалению, исследования эффективности такого подхода с позиций доказательной медицины отсутствуют, в связи с чем возникает вопрос, насколько он оправдан. Естественно, что без проведения соответствующей работы однозначно ответить на этот вопрос невозможно, однако практический опыт подсказывает, что дети с хроническим гастродуоденитом могут получать адекватное возрасту сбалансированное питание без чрезмерно раздражающих слизистую оболочку желудочно-кишечного тракта продуктов. Это тем более оправдано, что даже при язвенной болезни в настоящее время наметился отход от традиционных для нашей страны диетологических рекомендаций. Однако однозначно следует исключать из питания специи, пряности, соленья, копчености, жирные продукты (жирные мясо и рыбу), а также молочные продукты в связи с высокой частотой у таких больных лактазной недостаточности и аллергии на белки коровьего молока.

Представленные выше вопросы и ответы носят, безусловно, дискуссионный характер, однако очевидно, что хронический гастродуоденит, несмотря на кажущуюся «банальность», ставит перед врачом и исследователем серьезные вопросы, требующие своего разрешения.

Литература

1. Волков А. И. Хронические гастродуодениты и язвенная болезнь у детей // Русский медицинский журнал. 1999. Т. 7. № 4 (88). C. 179–86.
2. Краснова Е. Е. Заболевания желудка и двенадцатиперстной кишки у детей. Дис… докт. мед. наук. Иваново, 2005.
3. Щербаков П. Л. Эпидемиология хеликобактериоза. Гастроэнтерология детского возраста. Под ред. С. В. Бельмера и А. И. Хавкина. М., 2003.
4. Мазурин А. В., Щербаков П. Л., Гершман Г. Б., Филин В. А., Боксер В. О., Григорьев П. Я., Смотрова И. А. Пилорический кампилобактериоз у детей (эндосокпические и гистологические исследования) // Вопр. охр. мат. и дет. 1989. № 3. С. 12–15.
5. Коровина Н. А., Левицкая С. В., Боксер Г. В., Спирина Т. С., Гиршович Е. С. Клинико-эпидемиологические особенности гастродуоденального кампилобактериоза у детей // Педиатрия. 1989. № 8. С. 9–13.
6. Мазурин А. В., Филин В. А., Цветкова Л. Н., Щербаков П. Л., Салмова В. С., Трифонова И. В. Особенности геликобактер-ассоцированной патологии верхних отделов пищеварительного тракта у детей и совеменные подходы к ее лечению // Педиатрия. 1996. № 2. С. 42–45.
7. Котовский А. В. Прогностические критерии развития язвенной болезни и хронического гастродуоденита у детей и подростков (медико-социальный аспект) // Российский биомедицинский журнал. 2007. Т. 8. С. 292–297.
8. Naous A., Al-Tannir M., Naja Z., Ziade F., El-Rajab M. Fecoprevalence and determinants of Helicobacter pylori infection among asymptomatic children in Lebanon // J Med Liban. 2007. Vol. 55 (3). P. 138–144.
9. Qualia C. M., Katzman P. J., Brown M. R., Kooros K. A report of two children with Helicobacter heilmannii gastritis and review of the literature // Pediatr Dev Pathol. 2007. Vol. 10 (5). P. 391–394.
10. Poddar U., Yachha S. K. Helicobacter pylori in children: an Indian perspective // Indian Pediatr. 2007. Vol. 44 (10). P. 761–770.
11. Harris P. R., Wright S. W., Serrano C., Riera F., Duarte I., Torres J., Pena A., Rollan A., Viviani P., Guiraldes E., Schmitz J. M., Lorenz R. G., Novak L., Smythies L. E., Smith P. D. Helicobacter pylori gastritis in children is associated with a regulatory T-cell response // Gastroenterology. 2008. Vol. 134 (2). P. 491–499.
12. Sabbi T., De Angelis P., Dall’Oglio L. Helicobacter pylori infection in children: management and pharmacotherapy // Expert Opin Pharmacother. 2008. Vol. 9 (4). P. 577–85.
13. Soylu O. B., Ozturk Y., Ozer E. Alpha-defensin expression in the gastric tissue of children with Helicobacter pylori-associated chronic gastritis: an immunohistochemical study // J Pediatr Gastroenterol Nutr. 2008. Vol. 46 (4). P. 474–477.
14. Dzierzanowska-Fangrat K., Michalkiewicz J., Cielecka-Kuszyk J., Nowak M., Celinska-Cedro D., Rozynek E., Dzierzanowska D., Crabtree J. E. Enhanced gastric IL-18 mRNA expression in Helicobacter pylori-infected children is associated with macrophage infiltration, IL-8, and IL-1 beta mRNA expression // Eur J Gastroenterol Hepatol. 2008. Vol. 20 (4). P. 314–319.
15. Boyanova L., Lazarova E., Jelev C., Gergova G., Mitov I. Helicobacter pylori and Helicobacter heilmannii in untreated Bulgarian children over a period of 10 years // J Med Microbiol. 2007. Vol. 56 (Pt 8). P. 1081–1085.
16. Urribarri A. M., Garcia J. C., Rivera A. B., Cardo D. C., Saito A. M., Angeles F. T. Helicobacter pylori in children seen in Cayetano Heredia National Hospital (HNCH) between 2003 and 2006 // Rev Gastroenterol Peru. 2008. Vol. 28 (2). P. 109–118.
17. Печкуров Д. В., Щербаков П. Л., Канганова Т. И. Синдром диспепсии у детей: современные подходы к диагностике и лечению. Информационно-методические материалы для педиатров, гастроэнтерологов и семейных врачей. Самара, 2005. 20 с.
18. Boukthir S., Aouididi F., Mazigh Mrad S., Fetni I., Bouyahya O., Gharsallah L., Sammoud A. Chronic gastritis in children // Tunis Med. 2007. Vol. 85 (9). P. 756–760.
19. Волков А. И. Хронические гастродуодениты и язвенная болезнь у детей // Русский медицинский журнал. 1999. Т. 7. № 4 (88). С. 179–186.

Статья опубликована в журнале Лечащий Врач