ЛИНГВИСТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ГЕНОЛОГИЧЕСКИХ ПРОБЛЕМ ИНГУШСКОГО НАРТОВЕДЕНИЯ | Опубликовать статью РИНЦ

ЛИНГВИСТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ГЕНОЛОГИЧЕСКИХ ПРОБЛЕМ ИНГУШСКОГО НАРТОВЕДЕНИЯ

Научная статья

Мальсагова М.И. *

ORCID: 0000-0002-9765-2819,

Ингушский государственный университет, Магас, Россия

* Корреспондирующий автор (mirtakailass[at]gmail.com)

Аннотация

В статье рассматриваются некоторые аспекты лингвистических (и не только) проблем ингушского нартского эпоса. Сделаны акценты на место и вернакулярность эпических сказаний ингушей в Северо-Кавказской Нартиаде, так или иначе объединяющей все кавказские народы.

Дается обзор основных источников по ингушскому нартскому эпосу. Показаны особенности влияния и взаимовлияния языков-адстратов на общекультурный северокавказский субстрат. Приводятся выдержки из выступления известного специалиста по вопросам нартоведения – профессора И. А. Дахкильгова с анализом некоторых нартских мифонимов.

Ключевые слова: Нартиада, вернакулярность, ингушский эпос, субстрат, адстрат. 

LINGUISTIC ASPECTS OF GENOLOGICAL PROBLEMS OF INGUSH NARTOLOGY

Research article

Malsagova M.I. *

ORCID: 0000-0002-9765-2819,

Ingush State University; Magas, Russia

* Corresponding author (mirtakailass[at]gmail.com)

Abstract

The article discusses some aspects of linguistic (and not only) problems of the Ingush Nart epos. The place and vernacularity of the Ingush epic tales in the North Caucasus Nartiade are emphasized, they unite all the Caucasian peoples in one way or another.

The authors provide the review of the main sources on the Ingush Nart epos. The features of the influence and mutual influence of the languages-adstrata on the general cultural North Caucasian substrate are shown. The excerpts from a speech by a well-known specialist in the field of narrative science, Professor I. A. Dakhkilgov, with an analysis of some Nart myths are given in the paper.

Keywords: Nartiade, vernacularity, Ingush epos, substrate, adstrate. 

Общеизвестно, что «вершиной народного словесного искусства» считается эпос – героическое повествование о прошлом, содержащее целостную картину народной жизни. У разных народов – своё видение событий прошлого, в котором раскрываются быт, нравы, ценности, взгляд на окружающий мир: у восточных славян – это былины «Илья Муромец и Соловей-разбойник», у армян – поэма «Давид Сасунский», образцом немецкого героического эпоса является «Песнь о Нибелунгах»; «Песнь о Роланде» – образец французского героического эпоса; «Калевала» – карело-финский героический эпос и др.

 Эпосы так же разнообразны, как судьбы стран и народов, как национальные характеры, как язык. В каждой стране существуют свои герои. Героический эпос дошел до нас как в виде обширных книжных эпопей – «Илиада», «Одиссея», «Махабхарата», так и устных: «Джангар» – калмыки волжские, «Алпамыш» – узбеки, «Манас» – киргизы. Таких примеров – множество.

В кругу перечисленных особое место занимает Нартский эпос, или Нартиада. В силу своей распространенности, степени изученности она так или иначе объединяет все кавказские народы, каждый из которых имеет в нем свои особенности. Профессор И. А. Дахкильгов в своем выступлении на конференции по вопросам Нартиады в октябре 2013 года во Владикавказе (Северо-Осетинский институт гуманитарных и социальных исследований им. В. И. Абаева) отмечал, что ингушский нартский эпос, являясь «единым сочленением всего нашего Северо-Кавказского нартского эпоса», имеет свои, специфические, ингушские черты [1].

До недавнего времени работ по ингушскому нартскому эпосу было немного. Это исследования Чаха Ахриева, А. Базоркина, М. М. Базоркина, Б. Далгат, У. Б. Далгат, Д. Д. Мальсагова и др. Первой монографией по этой теме является труд А. О. Мальсагова «О нарт-орстхойском эпосе ингушей и чеченцев», «Сказание о нартах – эпос народов Кавказа», где автор, сравнивая абхазские, адыгейские, осетинские сказания о нартах, показывает своеобразие ингушских сказаний о нарт-орстхойцах в общекавказском нартском эпосе, их отличие, оригинальность тематики, сюжета и устойчивость поэтических средств [9], [10].

Есть и современные изыскания, которые отличает глубина, доказательность, широта охвата материала. Это, в первую очередь, монография Дахкильгова И. А. «Ингушский нартский эпос» [6]. В 2017 году появилась работа Н. Д. Кодзоева и М. А. Матиева «Нартский эпос ингушей». – 552 с. [7]. Особо хочется выделить книгу доктора по истории религий университета Сорбонны III – Марет Цароевой «Пантеон ингушей», в которой две главы «Мифология» и «Деяния ингушских полубожеств нартов» посвящены вопросам изученности, этнической принадлежности нартов, вернакулярности ингушского варианта Нартского эпоса, параллелям стратов – имен эпических героев Нарт-Орхустхой и Нарт-Калой с мифическими божествами анатолийских и месопотамских народов, проникших «в эпоху их возможного культурного синкретизма и симбиоза с хурритами, урартами и хеттами». Интересной представляется мысль автора, что «перетягивание одеяла» кавказскими исследователями – чья версия Нартского эпоса лучше и древнее – мешает до сих пор углубленному и всестороннему изучению этого замечательного произведения устного народного творчества народов Кавказа» [11, С. 371].

Надо отметить, что ингушское нартоведение в силу ряда причин (сталинский режим, депортация) заметно отставало, поскольку имена депортированных народов «исчезли из географических карт, из печати и науки». Некоторые исследователи, в том числе и Всеволод Миллер, русский фольклорист 19 века, признавали кавказские корни Нартского эпоса, «считая осетин автохтонами Кавказа в отличие от других народов, он отдавал им первенство в его создании. Эта идея продолжала существовать по инерции и в XX веке, хотя новое поколение историков и археологов доказало, что предки осетин пришли в горы Кавказа в начале второго тысячелетия нашей эры» [11, С. 378]. Исследовательница У. Далгат также отмечала: «Известная неизученность нартского эпоса у отдельных народов Кавказа, отсутствие своевременной записи и публикации текстов и многие другие причины привели в свое время к ошибочной тенденции в кавказоведении рассматривать нартский эпос как национальную, исключительную принадлежность его только некоторым кавказским народам» [5, С. 19].

Известный французский этнолог Жорж Дюмезиль вслед за Всеволодом Миллером считал его в своей основе осетинским. Такое видение основывалось на двух точках зрения. Первая – была связана идеей об индигенности осетинского народа на Северном Кавказе и недостаточным знакомством с первоисточниками по нартскому эпосу других кавказских народов (сталинско-бериевская депортация ингушей, чеченцев, карачаевцев, балкарцев и др. 1944-1957 гг.) – ингушей, в частности. Позже, когда появились работы по автохтонности кавказских горцев, включая ингушей и чеченцев, идея об индоиранских корнях Нартского эпоса была пересмотрена. «<…> в частной беседе с Жоржем Шарашидзе, своим учеником и последователем, он признавал, что ингушские мифы содержат более древние мотивы, отсутствующие у других народов Северного Кавказа. <…> Сравнивая нордическое божество Локи с осетинским Сырдоном и его кавказскими омологами, Жорж Дюмезиль выдвинул несколько вопросов. Среди них значился тот, который он считал наиболее важным: «Не являются ли оба героя, Локи и Сырдон, заимствованиями из мифологии <…> третьего народа?» – (более древнего – М. М.) [11, С. 379]. Знание мировой мифологии и фольклора побуждали сомневаться ученого в индоиранской основе Нартского эпоса. Некоторые выводы из своих работ по нартоведению 1930 г. он считал «ошибочными» [11, С. 378-381].

Башир Далгат в конце XIX века и Евгений Крупнов во второй половине XX века отмечали, что внимание фольклористов и этнологов необходимо обратить на сравнительно-сопоставительный анализ сюжетов общекавказского цикла Нартского эпоса. Только благодаря этому можно будет проследить его эволюцию. Цароева М. отмечает, что вариант Нартского эпоса ингушей, которые оставались язычниками вплоть до XX века, «был гораздо ближе своим религиозным источникам, чем другие этносы северо-кавказских народов. По мере удаления от Ингушетии Нарты начинают терять свое религиозное содержание» [11, С. 372]. Эпос о Нартах исчезает у народов, издавна принявших монотеистические религии.

Говоря о вернакулярности ингушского варианта Нартского эпоса, ограничимся сообщением, что Жоржу Дюмезилю не были знакомы мифы и легенды, собранные исследователями Б. Далгатом в конце XIX и Д. Д. Мальсаговым в начале XX века в горной Ингушетии. Они не значились (по Марет Цароевой) в источниках, по которым Ж. Дюмезиль изучал Нартский эпос [11, С. 380-381].

Вторая теория об иранских корнях Нартского эпоса основана на записи легенды, сделанной Чахом Ахриевым в 1870 г., что Нарт-Орхустхой проживали на территории нынешней Осетии, в Санибанском ущелье. Леонид Семенов и другие русские и кавказские археологи выявили, что ингуши проживали в Санибанском ущелье до прихода туда иранских племен в XIII веке. Ингуши до конца XIX века почитали свое божество Саниба-ерда – покровителя ущелий, охоты, лесов (см. Цароева, С. 380).

Анализ мифов, легенд, исторические и археологические материалы второй половины XX века показывают, что ингушский вариант Нартского эпоса носит сугубо локальный характер, не заимствованный у соседей. Это подчеркивается двумя вернакулярными аргументами. Исследователь Берснако Газиков отмечает, в ингушском эпосе упоминаются дагестанцы, народы адыгэ, армяне. Однако нет речи об осетинах и тюркских народах Кавказа. В фольклоре же осетин упоминается древнеингушское племя зур-зур (=зурзук, дзурдзук) наравне с другими кавказскими племенами. Далекие предки современных ингушей и адыгэ имели общий культурный субстрат, который в 13-14 веках оказался разделенным иранским адстратом, видимо, далеких предков современных осетин. Адстрат последних, в свою очередь, претерпел влияние мифологии местного субстрата [2].

В свете изложенного интересным, на наш взгляд, является участие ингушской делегации в составе 11 человек: сотрудников НИИ ГН им. Ч. Ахриева во II Международной научной конференции «Нартоведение на рубеже XX-XXI веков», которая проходила во Владикавказе 24 октября 2013 года. Здесь были представители из Москвы, Южной Осетии, Абхазии, Дагестана. Известный специалист в области нартского эпоса ингушей профессор И. А. Дахгильгов в своем докладе представил интересный анализ нартских имен Сата – дочь бога Села, Соска (Сеска) Солсы, Калоя и др. : «Например, обратимся к слову «НАРТ». С этих пор мы, ещё нартоведы, не укоренили (толком не установили), что такое НАРТ, сам термин. Есть много предположений, возводят почему-то к монголизмам. Кстати, у монголов нартского эпоса, совершенно ничего нет. Есть более продуктивные идеи возведения этого термина к иранцам, у них МАР – это мужчина. Это слово присутствует и в армянском языке, и в сванском языке, и в ингушском языке «МАР» – это мужчина и слово «храбрый» «майра» восходит к нему. М и Н, Р и Л – это четыре сонорные звука, которые имеют свойство взаимозаменяться и поэтому легко «МАР» возвести к «НАР». Может быть, это более продуктивная. <…> У всех народов центрального и западного, северного Кавказа этот герой НАРТ присутствует в одинаковой степени, в одинаковом произношении; только у ингушей. «НАРТ» произносится через «я» «НЯРТ». Единственное отклонение, которое может быть. Далее, мы много пишем, говорим о том, что корни нартского эпоса восходят к древнейшей мифологии. К сожалению, говоря об этом, приводя единичные какие-то факты и прочее, мы иногда эту мифологию возводим почему-то к степным, кочевым, <…> народам, этническая основа которых, во-первых, очень далекая, несвойственная нам, и вообще непонятная, или же к монголам возводим, или куда-то…, пытаемся как-то оторвать свои основы от сугубо наших, кавказских, корней» – (из аудиозаписи выступления Дахкильгова И. А, сделанной автором данной статьи, – М. Мальсаговой) [1].

Совсем другое объяснение мы видим у Цароевоей Марет, где патроним НАРТ возводится к «хурритскому теониму НАРАТА (NARATA), обозначавшему паредрия божеств в хуррито-хеттском пантеоне с возможностью заимствования из шумерского языка: На-ра-а-та На-ам-ша-ра-та («Паредрия божеств На-ам-ша-ра-а-та»). Паредрия обозначает группу паредров, а слово паредр объясняется, как «низшее божество, находящееся в свете более значительного божества» [11, С. 373-374].

Нартский эпос (его эволюция) – это страница нашей истории. Сегодняшние изыскания вместе с предыдущими расширяют тезаурус человека читающего, мыслящего, помогают осмыслить место нартского эпоса ингушей в многонациональной Нартиаде. Вернакулярность, являясь сутью ментальности народа, способствует более осмысленному подходу к изучению  ингушского варианта нартского эпоса.

Нартский эпос – любимое произведение не только ингушского народа, это симбиоз общих и национальных черт всех народов Кавказа. Е. И. Крупнов отмечал, «что героический нартский эпос – это результат самобытного (а не заимствованного) творчества сугубо местных кавказских племен, носителей родственных языков, развившихся на основе древнего и единого кавказского субстрата» [8, С. 19]. Сформировавшись в результате длительного периода взаимных контактов, он помогает нашим культурам взаимообогащаться.

Конфликт интересов Не указан.

Conflict of Interest None declared.