Восстановительная терапия больных бронхиальной астмой: в фокусе дыхательная гимнастика с экспираторным сопротивлением | Алексеенко С.Н., Чурюкина Э.В., Уханова О.П., Касьянова Т.Р., Котиева И.М., Кокова Л.Н., Додохова М.А., Андреева В.О., Пузикова О.З., Попова В.А., Созаева Д.И.

Введение

В настоящее время бронхиальную астму (БА) рассматривают как гетерогенное заболевание, характеризующееся хроническим воспалением дыхательных путей и наличием респираторных симптомов, таких как свистящие хрипы, одышка, заложенность в груди и кашель, которые варьируют по времени и интенсивности и проявляются вместе с вариабельной обструкцией дыхательных путей^[1]. По крайней мере 348 млн пациентов во всем мире страдают БА. В Российской Федерации, согласно данным проведенного эпидемиологического исследования, распространенность БА среди взрослых составляет 6,9% [1], а среди детей и подростков — около 10% [2]. Значительно экономическое бремя заболевания, особенно тяжелых ее форм. Затраты, связанные с БА, включают плановые амбулаторные посещения, неотложную помощь, в том числе госпитализации, которые увеличиваются при утяжелении и отсутствии контроля заболевания и могут быть существенно сокращены в случае контролируемого течения БА. Поэтому вопросы профилактики перехода заболевания из легких в тяжелые формы чрезвычайно актуальны и включают в себя комплекс мероприятий и методов, в том числе медикаментозную и немедикаментозную терапию. К методам немедикаментозной восстановительной медицины относят, в частности, различные дыхательные техники, направленные на контроль гипервентиляции и рекомендуемые национальными и международными согласительными документами1,^[2] [2] как вспомогательное средство снижения уровня восприятия симптомов, особенно у пациентов с сочетанием БА и гипервентиляционного синдрома и пациентов, необоснованно часто использующих короткодействующие β2-агонисты (КДБА) [3], и как способ восстановительного лечения [4].

Программа обучения пациентов с БА должна включать предоставление информации о заболевании, составление индивидуального плана лечения пациента и обучение технике управляемого самоведения. Физическая реабилитация улучшает сердечно-легочную функцию. В результате тренировки при физической нагрузке увеличивается максимальное потребление кислорода и максимальная вентиляция легких. По имеющимся наблюдениям, тренировка с аэробной нагрузкой, плавание, тренировка инспираторной мускулатуры с пороговой дозированной нагрузкой улучшают течение БА [2].

Персистирующее течение БА приводит в ряде случаев к прогрессированию нарушения функции легких. В этой связи возрастает роль программ восстановительной терапии [5, 6], одной из ее составляющих является дыхательная гимнастика, позволяющая наряду с прочими методами терапии предотвратить либо уменьшить выраженность хронической дыхательной недостаточности. Флаттер-терапия, создавая сопротивление на выдохе, дает возможность восстановления вентиляционно-газообменной функции легких [7, 8].

Известно, что регулярная дыхательная гимнастика с положительным давлением на выдохе (экспираторное сопротивление, ЭС) благоприятно и системно влияет на ослабленный организм, повышает переносимость физических нагрузок, способствует улучшению оксигенации^[3]. Считается, что, с учетом среднего диаметра трахеи 10–12 мм [1], ЭС воссоздается при дыхательном маневре через более узкую трубку3. Для создания этого эффекта при выдохе используют разнообразные устройства (флаттер, PEP-mask, свисток Зильбера) либо особые дыхательные приемы1. Показаниями для дыхания с ЭС служат: хронические и острые бронхолегочные заболевания (в том числе БА), сопровождающиеся нарушением отхождения мокроты, приступообразным кашлем; коронарная недостаточность; ишемия миокарда; методика используется также для тренировки вспомогательных мышц3 [1, 7].

В последние годы в нашей стране для проведения дыхательной гимнастики результативно используется респираторный инструмент — тренажер, создающий циклическое колебательное позитивное давление на выдохе, так называемый флаттер (от англ. flutter — дрожание, вибрация)2. Благодаря этому прибору значительно усиливается дренаж респираторного тракта у больных с хроническими бронхолегочными заболеваниями гетерогенной этиологии2 [2].

Цель исследования: определить эффективность дыхательной гимнастики с ЭС с использованием флаттера как способа тренирующей восстановительной терапии в лечении больных БА.

Материал и методы

Исследование проведено в соответствии с принципами Хельсинкской декларации 2013 г. В соответствии с Федеральным законом от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» пациенты подписали информированное согласие. Исследование было одобрено советом по этике и локальным этическим комитетом.

Критерии включения: мужчины и женщины от 18 до 65 лет с верифицированным диагнозом БА и частичным контролем заболевания, нуждающиеся в 3-й ступени терапии по Глобальной стратегии лечения и предупреждения бронхиальной астмы (Global Initiative for Asthma, GINA); комплаентность и способность пациентов к проведению необходимых дыхательных маневров.

Критерии невключения: беременность, период грудного вскармливания; коморбидная патология в стадии обострения; неконтролируемая артериальная гипертензия (диастолическое артериальное давление (АД) выше 99 мм рт. ст. и систолическое АД выше 159 мм рт. ст.); эпилепсия и судороги в анамнезе; участие пациента в другом исследовании за 30 дней до включения в настоящее исследование.

Больные БА были разделены на 2 группы: в 1-й группе (n=40) в комплексное лечение включалась дыхательная гимнастика (спокойный вдох через нос и выдох во флаттер в течение 3–5 мин ежедневно, курс 14 процедур) на фоне назначения базисной медикаментозной терапии; во 2-й группе (n=40) пациенты получали аналогичную медикаментозную терапию без дыхательной гимнастики. Третью, контрольную, группу (n=40) составили практически здоровые добровольцы, которые проводили дыхательную гимнастику аналогично 1-й группе.

Все больные БА получали базисную терапию, соответствующую 3-й ступени, согласно рекомендациям GINA: ингаляционные глюкокортикостероиды, ингаляционные длительно действующие β2-адреномиметики, приступы купировали по потребности с помощью КДБА.

Была изучена динамика клинико-функциональных показателей после разового применения реабилитационной методики, а также исходно и после завершения лечения (через 14 дней).

До и после курса гимнастики регистрировали:

интенсивность и частоту клинических симптомов (кашель, количество и характер мокроты, частота приступов удушья, наличие и выраженность хрипов в легких, одышка);

объем проводимой фармакологической терапии (в дозах препаратов в сутки);

результаты оценки пациентом своего состояния по тесту контроля над астмой (Asthma control test, АСТ) и по вопроснику по контролю над астмой ACQ-5 (Asthma Control Questionnaire-5) в баллах;

параметры функции внешнего дыхания (ФВД) с помощью следующих методов: а) спирография; б) пикфлоумониторинг у больных БА; в) толерантность к физической нагрузке по тесту 6-минутной ходьбы.

Всем больным была проведена спирометрия аппаратом SPIROSFT-3000 (Fukuda Densh Co., Ltd., Япония) по стандартным положениям3, с учетом последовательных шагов, исключающих ошибки проведения манипуляции [8], а также исследование назальной функции [9]. Оценивали следующие параметры: объем форсированного выдоха в 1-ю секунду (ОФВ1), форсированную жизненную емкость легких (ФЖЕЛ), резервный объем (РО) выдоха, минутный объем дыхания (МОД), дыхательный объем (ДО), пиковую скорость выдоха (ПСВ), пиковую объемную скорость (ПОС) выдоха, жизненную емкость легких в виде процентной доли от должных величин.

Благоприятным эффектом флаттер-терапии считали уменьшение объема (доз в сутки) базисной терапии и терапии по потребности (доз в сутки), улучшение ФВД, уменьшение гиперреактивности. Умеренный эффект подразумевал отсутствие динамики и использование дополнительно лекарственных средств для купирования возможных приступов.

Математическая обработка полученных данных осуществлялась с использованием пакета Statistica for Windows, версия 10. Все оцениваемые переменные не имели нормального распределения. Количественные показатели представлены в виде медианы с 1-м и 3-м квартилем — Ме [Q1; Q3]. Достоверность различий параметров определялась с применением непараметрических критериев. Различия признавались статистически значимыми при р<0,05.

Результаты и обсуждение

Было обследовано 80 взрослых пациентов (40 (50,0%) женщин и 40 (50,0%) мужчин, средний возраст 40,9 [31,4; 51,3] года), страдавших БА средней степени тяжести, с частичным контролем заболевания. Исходные результаты оценки ФВД у пациентов и у здоровых добровольцев представлены в таблице 1.

По завершении дыхательных упражнений в 1-й группе было зафиксировано достоверное увеличение ОФВ1— 69,1 [65,9; 72,4] % от должного (p<0,05); ФЖЕЛ — 80,6 [73,1; 83,8] % от должной (p<0,05); РО выдоха — 0,81 [0,75; 0,88] л (p<0,05). Другие параметры (частота сердечных сокращений (ЧСС), уровень насыщения крови кислородом (SpO2)) оставались в исходных границах нормальных значений. Таким образом, в 1-й группе после дыхательных упражнений с флаттером отмечалось статистически значимое повышение параметров ФВД (ОФВ1, ФЖЕЛ, РО выдоха).

У пациентов 2-й группы также отмечено статистически значимое (p<0,05) улучшение оцениваемых параметров: увеличение ОФВ1— 68,2 [64,3; 70,4] % от должного; ФЖЕЛ — 80,1 [71,4; 82,1] % от должной; РО выдоха — 0,79 [0,67; 0,81] л. Другие параметры (ЧСС, SpO2), оставались в исходных границах нормальных значений.

Длительность задержки дыхания, МОД, ДО, ПОС, ПСВ у пациентов с БА исходно существенно отличались от показателей у здоровых добровольцев.

После проведенного лечения данные параметры также претерпели изменения у пациентов с БА. Статистически значимые положительные изменения отмечались у пациентов, использовавших дополнительно флаттер-терапию (табл. 2.), в частности, у пациентов 1-й группы МОД статистически значимо снижался, тогда как у пациентов 2-й группы не было отмечено существенного изменения данного показателя. Таким образом, смена паттерна дыхания привела к существенному снижению объема воздуха, проходящего через легкие за 1 мин, отражая, возможно, уменьшение проявлений гипервентиляции.

С учетом того, что был зарегистрирован прирост времени задержки дыхания у пациентов с БА из 1-й группы спустя 4 ч после завершения дыхательных упражнений с флаттером, мы сочли целесообразным выполнение маневров трижды в сутки.

Подобно здоровым лицам контрольной группы у 16 (40%) пациентов с БА были отмечены кратковременные эффекты в виде незначительной слабости, потливости, легкого головокружения спустя 3–5 мин после дыхания с ЭС. При этом практически все больные жаловались на чувство нехватки воздуха, потребность сделать более глубокий вдох, что означает волевое подавление гипервентиляции. После завершения маневров с ЭС пациенты с БА наблюдали значительное облегчение эвакуации мокроты, улучшение дыхания, а также уменьшение количества сухих хрипов в легких при аускультации, но без инверсии ЧСС, АД, SpO2.

Надо отметить, что дыхательные упражнения с флаттером требуют мотивации, так как у некоторых больных через 2–3 дня возникали временные нежелательные реакции: усиление кашля и отхождения мокроты, ринорея, боль в горле, слабость, головокружение, сонливость, умеренное понижение параметров спирометрии и пикфлоуметрии, требующие уменьшения интенсивности занятий. Эти эффекты, как правило, спустя 5–7 дней проходили. Через 2 нед. лечения у пациентов 1-й группы наблюдалась значительная позитивная динамика: снижение числа приступов удушья (с 3,2 [2,7; 4,0] до 1,8 [1,5; 2;0] в сутки); снижение потребности в бронхолитических препаратах (с 4,2 [3,1; 5,2] до 1,2 [0,4; 1,6] дозы в сутки); уменьшение выраженности симптомов кашля (с 1,3 [0,9; 1,6] до 1,0 [0,6; 1,3] балла), одышки, улучшение отхождения мокроты, ее характера, уменьшение количества хрипов в легких (с 1,4 [1,1; 1,6] до 0,6 [0,5; 0,7] балла), при этом различия были статистически значимыми во всех случаях (p<0,05).

Задокументировано изменение показателей оценок пациентов по шкалам: АСТ (с 18,2 [17,0; 19,9] до 24,1 [23,0; 24,9] балла), ACQ-5 (с 4,5 [4,1; 4,7] до 0,75 [0,31; 1,05] балла) (p<0,05), что говорит об улучшении контроля заболевания. Также увеличилась переносимость физической нагрузки согласно результатам теста 6-минутной ходьбы (с 4,1 [2,2; 6,4] до 8,5 [6,9; 10,1] балла, p<0,050).

У пациентов 2-й группы за период наблюдения течение заболевания оставалось стабильным, существенных перемен в клинике и объеме фармакологической терапии не отмечено.

У пациентов 1-й группы, выполнявших респираторные упражнения с флаттером, зарегистрированы существенные изменения показателей легочной функции. Возможно, что эти признаки — снижение общей вентиляции, увеличение ПОС, ПСВ при регрессе вариабельности в течение суток — опосредованно свидетельствуют об ослаблении трахеобронхиальной гиперреактивности.

Значительный благоприятный эффект флаттер-терапии достигнут у 32 (80%) пациентов с БА и умеренный эффект — у 8 (20%) больных, при этом достигнутый эффект сохранялся только у пациентов с БА, регулярно практиковавших вышеуказанный метод лечения. Нежелательных явлений отмечено не было.

Дыхательная гимнастика с ЭС обеспечивалась с помощью флаттера — дыхательного тренажера, который создает колебательное положительное давление на выдохе, благодаря чему улучшается очищение дыхательных путей [10–12]. Дыхательный тренажер генерирует преобразование давления в бронхиальном дереве с импульсами от 6 до 26 Гц, резонирующими с физиологической частотой колебаний легких [10], что содействует эвакуации мокроты также и в малых дыхательных путях, в которых обнаруживаются наиболее выраженные исходы воспаления. Приемлемым считается дыхательная гимнастика с флаттером длительностью около 3–5 мин в спокойном ритме [10]. Более интенсивная и долгая дыхательная гимнастика может вызвать нежелательные явления, такие как головокружение, тошнота, рвота, усталость, раздражение.

Выполняя дыхательные маневры, необходимо достигнуть ощущения тряски в грудной клетке, что будет содействовать диффузии кислорода и бронходилатации. Благодаря этому увеличивается газообмен, улучшается легочная функция, облегчается отхождение мокроты, укрепляется дыхательная мускулатура3. Курс занятий составляет 2 нед., включает трехдневные практикумы не более 5 мин натощак и на ночь, дополняя комплексную традиционную фармакологическую терапию.

У всех пациентов с БА во время проведения комплекса дыхательных маневров отмечалось уменьшение частоты дыхательных движений (ЧДД) в 1 мин (p<0,05) по сравнению с исходной, что, как известно, наряду со снижением скорости потока воздуха подавляет чувствительность ирритантных рецепторов, сокращает работу дыхательных мышц и приводит в итоге к расширению бронхов. Благоприятным клиническим исходом уменьшения ЧДД является также вовлечение в вентиляционный процесс прежде не функционировавших альвеол и, как следствие, улучшение газообмена3. Это говорит в пользу использования у пациентов с бронхолегочной патологией и астмой в том числе комплекса дыхательных упражнений, нацеленных на снижение гипервентиляции и уменьшение ЧДД. Для усиления эффекта дыхательных упражнений использовали ЭС с ориентацией пациентов на диафрагмальный тип дыхания. В контрольной группе применялись идентичные методы обследования.

Результаты обследования выявили, что у практически здоровых добровольцев в большинстве случаев после 3–5 мин дыхательных упражнений с ЭС возникали потребность более глубокого вдоха и незначительное быстропроходящее головокружение.

Таким образом, можно заключить, что лечебно-профилактические респираторные маневры с ЭС содействуют удлинению выдоха, снижению ЧДД, что вместе с уменьшением объема вдоха приводит к снижению МОД, устраняет либо уменьшает гипервентиляцию, способствует усилению перфузии в легких и тем самым — легочному газообмену [6]. К тому же снижение гипервентиляции предотвращает потерю тепла и влаги в дыхательных путях, снижает раздражение ирритантных рецепторов, приводит к уменьшению тонуса гладкой мускулатуры бронхов и в итоге — к бронходилатации. Кроме того, респираторные маневры с ЭС облегчают отхождение мокроты, т. е. улучшают бронхиальную проходимость3.

Как видим, данная стратегия сочетания дыхательной гимнастики с ЭС со снижением объема вдоха и диафрагмальным дыханием у пациентов с БА формирует иной паттерн дыхания — с уменьшенными показателями МОД, ДО и ЧДД, что способствует уменьшению гипервентиляции и в итоге улучшает эффективность легочного газообмена, снижает бронхиальную обструкцию. Таким образом, можно констатировать, что незатратная и несложная респираторная гимнастика в комплексе со стандартной фармакологической базисной терапией повышает эффективность лечения пациентов с БА, дает возможность снизить дозировку бронхолитических препаратов в течение суток. Результаты проведенного исследования согласуются с данными литературы [3–9].

Проведенное исследование показало, что введение в реабилитационную программу дыхательной гимнастики с ЭС способствует позитивной динамике клинических исходов БА. Значительный благоприятный эффект флаттер-терапии достигнут у 32 (80%) пациентов с БА и умеренный эффект — у 8 (20%), при этом достигнутый эффект сохранялся только у пациентов с БА, регулярно практиковавших указанный метод лечения.

Заключение

Использование флаттер-терапии дает возможность снизить дозы бронхолитических препаратов, улучшить состояние пациентов. Чрезвычайно важно, что дыхательная гимнастика с ЭС у пациентов с БА способствует уменьшению гипервентиляции, улучшению бронхиальной проходимости. Нежелательных явлений отмечено не было. Можно утверждать, что флаттер-терапия как опция восстановительного лечения — недорогой, эффективный и безопасный метод, который может быть показан и при обострении респираторной патологии, и в период ремиссии при разной степени выраженности вентиляционной недостаточности.

СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ:

Алексеенко Сергей Николаевич — д.м.н., профессор, ректор, заведующий кафедрой профилактики заболеваний, здорового образа жизни и эпидемиологии ФГБОУ ВО КубГМУ Минздрава России; 350063, Россия, г. Краснодар, ул. им. Митрофана Седина, д. 4; ORCID iD 0000-0002-7136-5571.

Чурюкина Элла Витальевна — к.м.н., доцент кафедры клинической иммунологии, аллергологии и лабораторной диагностики ФПК и ППС ФГБОУ ВО КубГМУ Минздрава России; 350063, Россия, г. Краснодар, ул. им. Митрофана Седина, д. 4; доцент, начальник отдела аллергических и аутоиммунных заболеваний НИИАП ФГБОУ ВО РостГМУ Минздрава России; 344022, Россия, г. Ростов-на-Дону, пер. Нахичеванский, д. 29; ORCID iD 0000-0001-6407-6117.

Уханова Ольга Петровна — д.м.н. профессор кафедры клинической иммунологии с курсом ДПО ФГБОУ ВО СтГМУ Минздрава России; 355017, Россия, г. Ставрополь, ул. Мира, д. 310; заведующая Северо-Кавказским центром аллергологии-иммунологии и генно-инженерной терапии ФГБУ СКФНКЦ ФМБА России; 357600, Россия, г. Ессентуки, ул. Советская, 24; ORCID iD 0000-0002-7247-0621.

Касьянова Татьяна Рудольфовна — д.м.н., доцент, профессор кафедры факультетской терапии и профессиональных болезней с курсом последипломного образования ФГБОУ ВО Астраханский ГМУ Минздрава России; 414000, Россия, г. Астрахань, ул. Бакинская, д. 121.

Котиева Инга Мовлиевна — д.м.н., проректор по научной работе, профессор кафедры патологической физиологии ФГБОУ ВО РостГМУ Минздрава России; 344022, Россия, г. Ростов-на-Дону, пер. Нахичеванский, д. 29; ORCID iD 0000-0002-2796-9466.

Кокова Людмила Николаевна — к.м.н., доцент кафедры клинической иммунологии, аллергологии и лабораторной диагностики ФПК и ППС ФГБОУ ВО КубГМУ Минздрава России; 350063, Россия, г. Краснодар, ул. им. Митрофана Седина, д. 4; ORCID iD 0000-0001-8995-5572.

Додохова Маргарита Авдеевна — д.м.н., заведущая центральной научно-исследовательской лабораторией, доцент кафедры патологической физиологии ФГБОУ ВО РостГМУ Минздрава России; 344022, Россия, г. Ростов-на-Дону, пер. Нахичеванский, д. 29; ORCID iD 0000-0003-3104-827Х.

Андреева Вера Олеговна — д.м.н., главный научный сотрудник акушерско-гинекологического отдела НИИАП, профессор кафедры акушерства и гинекологии № 2 ФГБОУ ВО РостГМУ Минздрава России; 344022, Россия, г. Ростов-на-Дону, пер. Нахичеванский, д. 29.

Пузикова Олеся Зиновьевна — д.м.н., ведущий научный сотрудник педиатрического отдела ФГБОУ ВО РостГМУ Минздрава России; 344022, Россия, г. Ростов-на-Дону, пер. Нахичеванский, д. 29; ORCID iD 0000-0002-2868-0664.

Попова Виктория Александровна — д.м.н., главный научный сотрудник НИИАП ФГБОУ ВО РостГМУ Минздрава России; 344022, Россия, г. Ростов-на-Дону, пер. Нахичеванский, д. 29; ORCID iD 0000-0001-5329-7336.

Созаева Диана Измаиловна — д.м.н., научный сотрудник педиатрического отдела НИИАП, доцент кафедры нервных болезней и нейрохирургии ФГБОУ ВО РостГМУ Минздрава России; 344022, Россия, г. Ростов-на-Дону, пер. Нахичеванский, д. 29.

Контактная информация: Чурюкина Элла Витальевна, e-mail: echuryukina@mail.ru.

Прозрачность финансовой деятельности: никто из авторов не имеет финансовой заинтересованности в представленных материалах или методах.

Конфликт интересов отсутствует.

Статья поступила 30.01.2024.

Поступила после рецензирования 22.02.2024.

Принята в печать 21.03.2024.

ABOUT THE AUTHORS:

Sergey N. Alekseenko — Dr. Sc. (Med.), Professor, Chancellor, Head of the Department of Disease Prevention, Healthy Lifestyle, and Epidemiology, Kuban State Medical University; 4, Mitrofan Sedin str., Krasnodar, 350063, Russian Federation; ORCID iD 0000-0002-7136-5571.

Ella V. Churyukina — C. Sc. (Med.), аssociate рrofessor of the Department of Clinical Immunology, Allergy, and Laboratory Diagnostics, Kuban State Medical University; 4, Mitrofan Sedin str., Krasnodar, 350063, Russian Federation; аssociate рrofessor, Head of the Division of Allergic and Autoimmune Diseases, Rostov State Medical University; 29, Nakhichevanskiy lane, Rostov-on-Don, 344022, Russian Federation; ORCID iD 0000-0001-6407-6117.

Olga P. Ukhanova — Dr. Sc. (Med.), professor of the Department of Clinical Immunology with the Course of Additional Professional Education, Stavropol State Medical University; 310, Mira str., Stavropol, 355017, Russian Federation; Head of the North Caucasian Center of Allergy, Immunology, and Genetically Engineered Therapies, North Caucasian Federal Scientific Clinical Center of the Federal Medical Biological Agency; 24, Sovetskaya str., Essentuki, 357600, Russian Fe-deration; ORCID iD 0000-0002-7247-0621.

Tatyana R. Kas’yanova — Dr. Sc. (Med.), associate professor of the Department of Faculty Therapy and Occupational Diseases with the Course of Postgraduate Education, Astrakhan State Medical University; 121, Bakinskaya str., Astrakhan, 414000, Russian Federation.

Inga M. Kotieva — Dr. Sc. (Med.), Vice-Rector for Research, professor of the Department of Pathophysiology, Rostov State Medical University; 29, Nakhichevanskiy lane, Rostov-on-Don, 344022, Russian Federation; ORCID iD 0000-0002-2796-9466.

Lyudmila N. Kokova — C. Sc. (Med.), associate professor of the Department of Clinical Immunology, Allergy, and Laboratory Diagnostics of the Faculty of Advanced Training and Professional Retraining of Specialists, Kuban State Medical University; 4, Mitrofan Sedin str., Krasnodar, 350063, Russian Federation; ORCID iD 0000-0001-8995-5572.

Margarita A. Dodokhova — Dr. Sc. (Med.), Head of the Central Research Laboratory, associate professor of the Department of Pathophysiology, Rostov State Medical University; 29, Nakhichevanskiy lane, Rostov-on-Don, 344022, Russian Federation; ORCID iD 0000-0003-3104-827Х.

Vera O. Andreeva — Dr. Sc. (Med.), leading researcher of the Obstetrical Gynecological Division of the Research Institute of Obstetrics and Pediatrics, professor of the Department of Obstetrics and Gynecology No. 2, Rostov State Medical University; 29, Nakhichevanskiy lane, Rostov-on-Don, 344022, Russian Federation.

Olesya Z. Puzikova — Dr. Sc. (Med.), leading researcher of the Pediatric Division of the Research Institute of Obstetrics and Pediatrics, Rostov State Medical University; 29, Nakhichevanskiy lane, Rostov-on-Don, 344022, Russian Federation; ORCID iD 0000-0002-2868-0664.

Viktoriya A. Popova — Dr. Sc. (Med.), leading researcher of the Research Institute of Obstetrics and Pediatrics, Rostov State Medical University; 29, Nakhichevanskiy lane, Rostov-on-Don, 344022, Russian Federation; ORCID iD 0000-0001-5329-7336.

Diana I. Sozaeva — Dr. Sc. (Med.), researcher of the Research Institute of Obstetrics and Pediatrics, associate professor of the Department of Nervous Diseases and Neurosurgery, Rostov State Medical University; 29, Nakhichevanskiy lane, Rostov-on-Don, 344022, Russian Federation.

Contact information: Ella V. Churyukina, e-mail: echuryukina@mail.ru.

Financial Disclosure: no authors have a financial or property interest in any material or method mentioned.

There is no conflict of interest.

Received 30.01.2024.

Revised 22.02.2024.

Accepted 21.03.2024.