ОСОБЕННОСТИ ХИМИЧЕСКОГО СОСТАВА РАСТЕНИЙ ХИБИН И ЛОВОЗЁРСКИХ ТУНДР И ИНТЕНСИВНОСТЬ БИОЛОГИЧЕСКОГО ПОГЛОЩЕНИЯ | Опубликовать статью РИНЦ

ОСОБЕННОСТИ ХИМИЧЕСКОГО СОСТАВА РАСТЕНИЙ ХИБИН И ЛОВОЗЁРСКИХ ТУНДР И ИНТЕНСИВНОСТЬ БИОЛОГИЧЕСКОГО ПОГЛОЩЕНИЯ

Научная статья

Семенов В.А.*

ВО Российский государственный университет правосудия, Москва, Россия

* Корреспондирующий автор (kosarevanatalia[at]rambler.ru)

Аннотация

В статье анализируются особенности химического состава наиболее типичных представителей растительности Хибинских и Ловозёрских тундр. Специальное внимание уделено зольности и валовой концентрации ряда химических элементов в растениях.  Рассчитан коэффициент биологического поглощения (К_б) по методикам Б.Б. Полынова и А.И. Перельмана. Отмечено, что больше всего в золе растений таких элементов как K, Na, Ca, Mg, Si, P, Al. Геохимическая специализация различных групп растений проявляется в повышенной концентрации отдельных элементов: для лишайников – Si, Ti, Cr; для березы извилистой – Ca, Mg; для березы пушистой – Ca, Mg, P; для ели сибирской – K, Na, Mn, P; для черники – Na, Si, Ti, Cr. К аккумулирующимся в растениях элементам, коэффициент биологического поглощения которых составляет от 1,5-2 до n·100, относятся Ca, Mg, P, K, Na, Mn. Другие элементы поглощаются растительностью очень слабо, их К_б меньше 1.

Ключевые слова: зольность, химический состав растений, коэффициент биологического поглощения, биохимическая специализация.

FEATURES OF CHEMICAL COMPOSITION OF KHIBIN PLANTS AND LOVOZERO TUNDRA AND INTENSITY OF BIOLOGICAL ABSORBTION

Research article

Semenov V.A. *

FSBEI of HE All-Russian State University of Justice, Moscow, Russia

* Corresponding author (kosarevanatalia[at]rambler.ru)

Abstract

The paper presents the analysis of the chemical composition features of the most typical vegetation representatives of the Khibin and Lovozero tundra. Special attention is paid to the ash content and gross concentration of a number of chemical elements in plants. The biological absorption coefficient (K_b) was calculated according to the Polynov’s and Perelman’s methods. It should be noted that such elements as K, Na, Ca, Mg, Si, P, Al dominate in the ash of plants. The geochemical specialization of various plant groups is manifested in an increased concentration of specific elements: Si, Ti, Cr – for lichens; Ca, Mg – for sinuous birch; Ca, Mg, P – for fluffy birch; K, Na, Mn, P – for Siberian spruce; Na, Si, Ti, Cr – for blueberries accumulating in plants. Their biological absorption coefficient is from 1.5-2 to n 100, include Ca, Mg, P, K, Na, Mn. Other elements are very poorly absorbed by vegetation; their K_b is less than 1.

Keywords: ash content, the chemical composition of plants, biological absorption coefficient, biochemical specialization.

Введение

Растительность является достаточно важным компонентом и фактором перераспределения химических элементов в ландшафте. Тот или иной тип растительности определяет количество и характер органического вещества почв, часто оказывает влияние на степень развития подзоло- или буроземообразовательных процессов, влияет на химический состав воздуха, является экологическим индикатором. Растительность Мурманского Заполярья является кормовой базой для оленеводства, элементом ягодного и грибного хозяйства, источником лекарственного и витаминного сырья, играет важную экономическую роль. В связи с этим представляется интересным рассмотреть особенности некоторых основных представителей растительного мира горных массивов Кольского полуострова. Если о растительности Хибин имеется достаточно большое количество научных публикаций, то Ловозёрские тундры (Луяврурт) весьма слабо изучены в геоботаническом и биохимическом отношении, что подчёркивает актуальность исследуемой темы.

Химический состав растений зависит от множества факторов. К таковым относят: возраст организма, фазу вегетации, среду обитания (почву, характер почвообразующих и коренных пород, условия увлажнения, сумму активных температур и т.п.), систематическое положение растения. Ко всему прочему содержание элементов в одних и тех же растениях, но обитающих в разных условиях одного и того же склона, может существенно различаться [12, С. 8-9]. Добровольский В.В. обратил внимание на избирательность аккумуляции того или иного элемента в растениях [4, С. 122]. Это явление ученый объяснил различной способностью химических элементов к образованию стойких комплексных органических соединений и, как следствие, разным накоплением в компонентах клеток растений. Наконец, существует гипотеза о том, что химический состав золы отражает не столько состав породы или почвы, на которой теперь произрастает растение, сколько состав пород и почв, на которых произрастали предыдущие поколения представителей данного вида, особенно в эпоху видообразования [9, С. 228]. Марченко А.И. и Карлов Е.И. отметили для лесотундры Архангельской области [8, С. 54-55] меньшее общее содержание золы и большую аккумуляцию Mn, N, отчасти K и P, и тенденцию к меньшему поглощению Ca по сравнению с аналогичными видами растений из таежной зоны. Манаков К.Н. выявил большее богатство берез из кольской лесотундры N, Ca, K, но бедность Al, Si, Mg [7, С. 208]; общее же содержание элементов в золе березы лесотундры Кольского полуострова в 1,5-2 раза выше, чем в золе березы лесотундры Архангельской области. Это объяснялось автором более благоприятными почвенными и климатическими условиями для ее произрастания на Кольском полуострове. В то же время тундровые кустарнички характеризуются меньшей зольностью, чем одноименные виды из северной тайги и из архангельской лесотундры [8, С. 58-59]. Козаренко А.Е. и Семенов В.А. [6, С. 64-65] отметили тот факт, что зола растений нефелиново-сиенитовых провинций содержит много щелочноземельных элементов, в том числе алюминия и железа. Несмотря на некоторые различия, обусловленные экологическими причинами, общей тенденцией изменения минерального состава растений от тайги к тундре является уменьшение зольности, а в составе золы – Са и N и увеличение количества P, K и Mn [7, с. 209]. На биогеохимическую уникальность растительности высотных поясов Хибин указывала К.М. Рябцева [11, С. 22].

Основные результаты

Геоботаническое описание и отбор образцов растений производились в трех основных типах ландшафтов Хибинских и Ловозерских массивов: горно-таежного, переходного лесотундрового, горно-тундрового. В Луяврурте также описывалась растительность ландшафта субальпийских березняков. В пределах указанных элементарных ландшафтов отбирались основные представители растительности, а также, по возможности, виды, встречающиеся и в других высотных поясах. Помимо указанных, одним из параметров отбора служило также наличие на участке исследования значительного количества особей, необходимого для лабораторных исследований. К таковым мы отнесли следующих представителей растительного мира: ель сибирская (Picea sibirica), береза пушистая (белая) и извилистая (Betula pubescens (alba), tortuosa), черника (Vaccinum myrtillus), лишайники родов Cetraria и Cladonia. Зольность растений определялась озолением в муфельной печи Nabertherm LV 3/11 в фарфоровых тиглях при температуре 600-650°С, с последующим взвешиванием на атомных весах, на базе УНЦ геохимии ландшафта географического факультета МПГУ. Химический состав золы растений определялся по методике рентген-флюоресцентного анализа на приборе Philips PW-1600 в ЦЛАВ ГЕОХИ им. В.И. Вернадского. Результаты исследований представлены в табл. 1.

 

Таблица 1 – Зольность и валовая концентрация химических элементов в золе некоторых растений Луяврурта и Хибин (36 проб)

Зольность рассмотренных растений колеблется в пределах 0,81–6,15 % для разных представителей. Низкие значения установлены для лишайников (0,81 %), максимальные значения характеризуют березу пушистую – 6,15 %. Зольность хвои ели сибирской составляет 2,58–3,26 %. Зольность определяется прежде всего содержанием в растении зольных элементов. Колебания зольности у одних и тех же представителей растительности могут объясняться различными условиями местообитания, неодинаковым поступлением минеральных частиц из атмосферы и талых снеговых вод и др. Так, в тундровых и лесотундровых ландшафтах, на внешних склонах, встречающих северо-западные ветра с Оленегорского и Мончегорского горно-обогатительных комбинатов и предприятий Треста «Апатит», зольность растений многократно выше, чем у тех же растений, обитающих в ветровой тени [5, с. 44].

Концентрации химических элементов в золе растений отличаются значительной дифференциацией. Максимальные значения отмечены для Ca, K и Si – десятки % (см. табл. 1). Для Na, Mg, P и Mn характерны единицы %; доля остальных элементов в золе растений, в основном, исчисляется десятыми и сотыми долями % (Ti, Cr). Результаты проведенных исследований дают основания судить о биохимической специализации отдельных систематических групп.

Кустистые лишайники. Зола лишайников отличается наивысшей из изученных растений концентрацией многих элементов: кремния (13 %), титана (1,01 %), хрома (0,088 %). Лишайники, как и листья березы, можно было бы назвать довольно сильным геохимическим аккумулятором многих рассмотренных элементов. Наряду с этим здесь отмечено наименьшее содержание Ca-Mg (8,22–2,39 %), K-Na (6,49–1,41 %), P (1,18 %). Ряд убывания концентрации представляет следующий вид: Si > Ca > K > Mg > Mn > Na > P > Ti > Cr.

Береза извилистая. Для многих элементов, концентрирующихся в листьях данного растения, отмечены наибольшие и высокие значения. Концентрации кальция и магния максимальны, 26,03 и 8,36 % соответственно. Интересно отметить, что Si и Cr в золе березы извилистой практически отсутствуют, то есть их концентрация очень мала. Это определяет интенсивный вынос названных элементов за пределы растения, в том числе с опадом. Ряд убывания концентрации имеет вид: Ca > K > Mg > P > Na > Mn > Ti > Si = Cr = 0.

Береза пушистая. Этот вид березы выделяется наивысшими концентрациями фосфора в золе (4,52 %). Здесь также весьма много калия – 11,52 %, кальция – 24,63 % и магния – 7,03 %. Содержание натрия и марганца невелико, составляя единицы %. Из всех рассмотренных растений здесь минимально содержание кремния и хрома, как и в предыдущем случае. Ряд убывания концентрации таков: Ca > K > Mg > P > Na > Mn > Ti > Si = Cr = 0.

Ель сибирская. В золе хвои ели обнаружено максимальное содержание калия (15,11 %) и марганца (2,29 %) из всех изученных образцов растений. Высокие концентрации отмечены для натрия – 2,52–3,07 %, фосфора – 3,95–4,46 %, кальция – 15,27–21,40 %. Относительно небольшими концентрациями выделяются Mg (3,43–3,66 %), Ti (0,024–0,027 %). Хром, как и в случае с листьями березы, фактически полностью отсутствует. Ряд убывания концентрации имеет следующий вид: Ca > K > Si > P > Mg > Na > Mn > Ti > Cr = 0.

Черника. Анализ золы зеленой части этого растения позволяет выявить наибольшие значения натрия (5,66 %) из всех рассмотренных зольных проб. Также велика доля кремния – 9,36 %, титана – 0,386 %, хрома – 0,007 %. Достаточно низкие концентрации характеризуют фосфор (3,31 %), кальций (10,88 %), отмечен минимум по марганцу (0,78 %). Ряд убывания концентрации выглядит так: Ca > Si > K > Na > Mg > P > Mn > Ti > Cr.

Химические элементы, избирательно накапливающиеся в той или иной группе растений, можно также представить рядами убывания концентрации, которые имеют следующий вид:

Na – черника > ель > береза извилистая > береза пушистая > лишайники;

Mg – береза извилистая > береза пушистая > черника > ель > лишайники;

Si – лишайники > черника > ель > береза извилистая = береза пушистая;

P – береза пушистая > ель > береза извилистая > черника > лишайники;

K – ель > береза пушистая > береза извилистая > черника > лишайники;

Ca – береза извилистая > береза пушистая > ель > черника > лишайники;

Ti – лишайники > черника > береза пушистая = береза извилистая > ель;

Cr – лишайники > черника > береза пушистая = береза извилистая = ель;

Mn – ель > береза пушистая > лишайники > береза извилистая > черника.

Для оценки интенсивности биологического поглощения, мы воспользовались методикой Б.Б. Полынова [10, С. 328], предложившего характеризовать этот параметр частным от деления содержания элемента в золе растения на его концентрацию в горных породах. Указанный коэффициент А.И. Перельман [9, С. 189] назвал коэффициентом биологического поглощения (К_б). Мы произвели расчет К_б для изученных растительных образцов как на местные коренные породы, так и на гранитный слой литосферы (см. табл. 2). Расчеты К_б показали, что независимо от горного массива интенсивность поглощения строго выдерживается. Имеется ряд элементов, которые весьма интенсивно поглощаются растительностью обоих массивов. К ним относятся Ca-Mg, P, K, Mn, К_б которых (относительно кларка коренных пород) составляет от 1,5-2 до n·100 и даже выше. Максимальным К_б характеризуются P и Ca. Представители другой группы поглощаются растительностью очень слабо, их К_б меньше 1. Таковы Na, Al, Si, Fe, Ti, Cr. Минимум К_б отмечен для Fe и Cr.

 

Таблица 2 – Коэффициенты биологического поглощения для некоторых растений Луяврурта и Хибин (на коренные породы¹ и гранитный слой литосферы²)³ (36 проб)

¹ Средний химический состав пород Луяврурта принят по данным В.И. Герасимовского и др. [3, С. 148-152], то же для Хибинского массива – по А.В. Галахову [2, С. 89-91].

² В числителе – расчет на коренные породы, в знаменателе – расчет на гранитный слой литосферы – по А.А. Беусу [1, С.112-115].

³ Прочерк означает отсутствие данных в литературе; цифры по хрому приблизительны и рассчитаны по средним результатам рентген-флюоресцентного анализа горных пород.

 

При сравнении полученных цифр с К_б относительно кларка гранитного слоя литосферы, дающим больше оснований судить о поглощении или рассеянии тех или иных элементов земной коры растениями, также можно отметить ряд важных особенностей. Во-первых, коэффициенты биологического поглощения относительно гранитного слоя литосферы и К_б относительно коренных пород сходны по соотношению химических элементов, то есть конфигурации кривых К_б, если изображать их графически, – однотипны, независимо от того, в условиях какого массива и ландшафта был отобран растительный образец. Во-вторых, в сравнении с вычислениями К_б на коренные породы, в расчетах данного показателя на гранитный слой увеличивается К_б натрия (в четырех случаях из 6 – больше 1), алюминия (в 2 случаях из 6 – близок к 1), титана и железа (в 2 случаях из 6 больше 1). К_б кальция, фосфора, калия и марганца как на гранитный слой, так и на коренные породы – превышает 1. Максимальный коэффициент биологического поглощения в расчете на коренные породы характерен для P и Cа, а при расчете на гранитный слой – для P и Mn. В-третьих, полученные результаты сопоставимы с данными других авторов. Так, по В.В. Добровольскому [4, С. 52-53], К_б Ti для лишайников Хибин больше или равен 1; К_б Mn для хвои ели (на выступах диабазов и гнейсов Карелии) – более 10.

В то же время разные растения поглощают одни и те же элементы с неодинаковой интенсивностью. Черника выделяется на фоне рассмотренных растений более активной аккумуляцией Na, Al, Si, Ti, Cr, Fe. В целом, то же характерно и для лишайников, которые помимо более существенного накопления Al, Si, Ti, Fe, отличаются наивысшим К_б марганца и хрома. Кроме этого, для черники и лишайников нигде не отмечен нулевой К_б, в отличие от других рассмотренных растений. Хвоя ели Хибин и Луяврурта, характеризуясь исключительно похожими К_б, выделяется максимумом по Ca-Mg, P, K и Mn. Нулевые значения коэффициента биологического поглощения отмечены здесь для Fe и Cr. Наконец, для листьев березы пушистой и извилистой, К_б которых почти полностью идентичен, отмечено весьма активное накопление Ca-Mg, P, Mn. Положительный (более 1) К_б выявлен также для калия. Наименьшим накоплением здесь характеризуются Na, Al, Ti, а также Si, Cr, Fe (их К_б для березы равен нулю).

При сравнении К_б у изученных растений с К_б элементов для растительности Мировой суши [4, С. 33], выясняется, что поглощение некоторых химических элементов местной растительностью опережает растительность суши. При этом некоторые элементы поглощаются растениями Хибин и Луяврурта слабее, чем растениями суши Земли. К первой группе, в целом, можно отнести Ca-Mg, Si, P, Mn, отчасти также Al, Fe. Ко второй группе отнесем K-Na, в большинстве случаев – Ti. Сравнивая валовое содержание рассмотренных элементов в растениях обоих массивов с их относительным содержанием в живом веществе Мировой суши [4, с. 44-45], обращает на себя внимание повышенное содержание P, Mg, Na, Si, Al и Fe (из макрокомпонентов), Mn и Ti (из рассеянных элементов) в растениях Хибин и Луяврурта.

Заключение

Обобщая вышесказанное, отметим, что больше всего в золе растений таких элементов как K-Na, Ca-Mg, Si, P и Al. В некоторых случаях велики также значения Mn и Fe. Такая картина, по всей видимости, объясняется богатством элювио-делювия коренных пород, флювиогляциальных отложений и, особенно, почв названными элементами. Низким содержанием в растениях характеризуются Cr и Ti. Биохимическая специализация различных групп растений проявляется в повышенной концентрации отдельных элементов: для лишайников – Si, Ti, Cr; для березы извилистой – Ca-Mg; для березы пушистой – Ca-Mg, P; для ели сибирской – K-Na, Mn, P; для черники – Na, Si, Ti, Cr. Помимо этого, растения Луяврурта в большей степени богаты такими элементами как K-Na, в отличие от тех же растений Хибин, где выше содержание Ca-Mg. Это может объясняться нюансами химико-минералогического состава пород каждого из рассматриваемых массивов. Интенсивность биологического поглощения химических элементов неодинакова. К накапливающимся элементам, К_б которых составляет от 1,5-2 до n·100, относятся Ca-Mg, P, K-Na, Mn. Максимален К_б у фосфора и кальция. Другие элементы поглощаются растительностью очень слабо, их К_б меньше 1. К таковым мы отнесли Al, Si, Fe, Ti, Cr. Минимум К_б отмечен для железа и хрома. Кроме этого, неодинакова интенсивность биологического поглощения и у разных растений. Так, черника выделяется на фоне других растений более активной аккумуляцией Na, Al, Si, Ti, Fe, лишайники наиболее интенсивно накапливают Al, Si, Ti, Fe, отличаются наивысшим К_б марганца и хрома. Хвоя ели выделяется максимумом К_б по Ca-Mg, P, K и Mn, в наименьшей степени аккумулируя Fe и Cr. Для листьев березы пушистой и извилистой отмечено весьма активное накопление Ca-Mg, P, Mn, K. Наименьшим накоплением здесь характеризуются Na, Al, Ti, Si, Cr, Fe. Растительность Хибин и Луяврурта характеризуется повышенным поглощением Ca-Mg, Si, P, Mn, Al и Fe на фоне К_б растительности Мировой суши. Также растения обоих массивов отличаются повышенным валовым содержанием отдельных элементов относительно кларка растительности Мировой суши: P, Mg, Na, Si, Al и Fe (из макрокомпонентов), Mn и Ti (из рассеянных элементов). 

Конфликт интересов Не указан.

Conflict of Interest None declared.

 

Список литературы / References

1. Беус А. А. Геохимия литосферы / Беус А. А. – М.: Недра, 1972. – 296 с.
2. Галахов А. В. Петрология Хибинского щелочного массива / Галахов А. В. – Л.: Наука, 1975. – 256 с.
3. Герасимовский В. И. Геохимия Ловозерского массива / В. И. Герасимовский, В. П. Волков, Ю. А. Балашов, и др.. – М.: Наука, 1966. – 380 с.
4. Добровольский В. В. Основы биогеохимии / Добровольский В. В. – М.: Высшая школа, 1998. – 413 с.
5. Козаренко А. Е. Некоторые формы алюминия в почвах Хибинско-Ловозерского щелочного плутона / А. Е. Козаренко, В. А. Семенов // Вестник МГПУ. Серия: Естественные науки.№ 1 (29). – 2018. – С. 35-46.
6. Козаренко А. Е. Особенности химического состава почв Хибинского и Ловозерского массивов / А. Е. Козаренко, В. А. Семенов // Вестник МГПУ. Серия: Естественные науки.– № 2(22). – 2016. – С. 62-72.
7. Манаков К. Н. Элементы биологического круговорота в лесотундровых ландшафтах Кольского полуострова / Манаков К. Н. // Биологическая продуктивность и круговорот химических элементов в растительных сообществах. – Л.: Наука, 1971. – С. 207-212.
8. Марченко К. Н. Минеральный обмен в еловых лесах северной тайги и лесотундры Архангельской области / К. Н. Марченко, Е. М. Карлов // Почвоведение. – №7. – 1962. – С. 52-66.
9. Перельман А. И. Геохимия ландшафта / Перельман А. И. – М.: Высшая школа, 1975. – 341 с.
10. Полынов Б. Б. Первые стадии почвообразования на массивно-кристаллических породах / Полынов Б. Б. // Почвоведение. – №7. – 1945. – С. 327-339.
11. Рябцева К. М. Геохимические особенности растительности высотных поясов Хибинских гор / Рябцева К. М.// Ученые записки МГПИ. Вопросы геохимии и геологии. – №261. – 1968. – С. 20-28.
12. Филатова Е. В. Формы аккумуляции тяжелых металлов в ландшафтно-геохимичечских условиях Восточно-Европейского сектора Субарктики. / Филатова Е. В. // Автореферат дисс. на соиск. уч. степ. канд. геогр. наук: защищена 11.05.1992 : утв. 23.10.1992 / Е. В. Филатова. – М.: МПГУ, 1992. – 16 с.

Список литературы на английском языке / References in English

1. Beus A. A. Geochimiya lytosfery [Geochemistry of the lithosphere] / Beus A. A. – М.: Nedra, 1972. – 296 p. [in Russian]
2. Galakhov A. V. Petrologiya Khibinskogo schelotschnogo massiva [Petrology of the Khibinsky alkaline massif] / Galakhov A. V. – L.: Nauka, 1975. – 256 p. [in Russian]
3. Gerasimovskyi V. I. Geochimiya Lovozerskogo massiva [Geochemistry of the Lovozersky massif]. / V. I. Gerasimovskiy, V. P. Volkov, U. A. Balashov et al. – М.: Nauka, 1966. – 380 p. [in Russian]
4. Dobrovolskyi V. V. Osnovy biogeokhimii [Basics of the biogeochemistry] / Dobrovolskyi V. V. – М.: Vyschaya schkola, 1998. – 413 p. [in Russian]
5. Kozarenko A. E. Nekotorie formy aluminiya v potchvah Khibinsko-Lovozerskogo schelochnogo plutona [Some forms of aluminium in the Soils of the Khibinskiy-Lovozerskiy alkaline pluton] / V. A. Semenov, A. E. Kozarenko // Vestnik MPGU. Estestvennie nauki [Bulletin of MGPU. Natural sciences]. – № 1(29). – 2018. – P. 35-46. [in Russian]
6. Kozarenko A. E. Osobennosti khimicheskogo sostava potchv Khibinskogo i Lovozerskogo Massivov [Chemical Composition’s Features of the Soils in the Khibinskiy and Lovozerskiy Massifs] / A. E. Kozarenko, V. A. Semenov // Vestnik MPGU. Estestvennie nauki [Bulletin of MGPU. Natural sciences]. – № 2(22). – 2016. – P. 62-72. [in Russian]
7. Manakov K. N. Elementy biologicheskogo krugovorota v lesotundrovykh landschaftakh Kolskogo poluostrova [Elements of the biological cycle in the forest-tundra landscapes of the Kola Peninsula] / Manakov K. N. // Biologitcheskaya produktivnost i krugovorot khimitcheskikh elementov v rastitelnykh soobschestvakh Биологическая продуктивность и круговорот химических элементов в растительных сообществах [Biological productivity and circulation of the chemical elements in the plant communities]. – L.: Nauka, 1971. – P. 207-212. [in Russian]
8. Martchenko K. N. Mineralnyi obmen v elovykh lesakh severnoi taigi i lesotundry Arkhangelskoi oblasti [Mineral exchange in the spruce forests of the Northern taiga and forest tundra of the Arkhangelsk region] / K. N. Martchenko, E. M. Karlov // Pochvovedenie [Pedology]. – №7. – 1962. – P. 52-66. [in Russian]
9. Perelman A. I. Geochimiya landschafta [Geochemistry of the landscape / Perelman A. I. – М.: Vyschaya schkola, 1975. – 341 p. [in Russian]
10. Polynov B. B. Pervyie stadii pochvoobrazovaniya na massivno-kristallitcheskikh porodakh [The first stages of the soil formation on the massive-crystalline rocks] / Polynov B. B. // Pochvovedenie [Pedology]. – №7. – 1945. – P. 327-339. [in Russian]
11. Ryabtseva K. M. Geokhimicheskiye osobennosti rastitelnosti vysotnykh poyasov Khibinskikh gor [Geochemical features of the vegetation of the high-altitude zones of the Khibiny mountains] / Ryabtseva K. M. // Uchenyie zapiski MGPI. Voprosy geokhimii i geologii [Scientific notes of Moscow state pedagogical Institute. Questions of Geochemistry and Geology]. – №261. – 1968. – P. 20-28. [in Russian]
12. Filatova E. V. Formy akkumulyatsii tyazhelykh metallov v landschaftno-geokhimicheskikh usloviyakh Vostochno-Evropeyskogo sektora Subarktiki [Forms of accumulation of the heavy metals in the landscape-geochemical conditions of the Eastern European subarctic sector] / Filatova E. V./ autoabstract … of PhD in Geography : defense of the thesis 11.05.92 : approved 23.10.1992 – M.: MPGU, 1992. – 16 p. [in Russian]