О ГАРМОНИИ В ДИСГАРМОНИЧНОМ МИРЕ | Опубликовать статью ВАК, elibrary (НЭБ)

Махлина С. Т.

Доктор философских наук, профессор кафедры теории и истории культуры Санкт-Петербургского государственного университета культуры и искусств, член Международной ассоциации критиков искусства – AICA

О ГАРМОНИИ В ДИСГАРМОНИЧНОМ МИРЕ

Аннотация

Человечество с древних времен стремилось к гармонии, пытаясь найти ее непосредственное проявление в жизни. Наиболее полное воплощение гармония получает в искусстве, и в первую очередь в музыке. Поэтому, когда в художественном произведении мы ощущаем черты музыкальности, мы воспринимаем его именно как носитель гармонии. В статье в качестве примера гармонии анализируется роман Джеймса Джойса «Улисс». Несмотря на длинноты, разного рода сложности, препятствующие легкому восприятию романа, «Улисс» Джойса стал ярким символом искусства XX века, воплощающим гармонию в дисгармоничном мире.

Ключевые слова: гармония, музыка, Ирландия, Джеймс Джойс, «Улисс».

Makhlina S.T.

PH.D., professor Saint-Petersburg State University of Culture and Arts, Fellow of International Associations of Art Critics – AICA).

ON HARMONY IN DISHARMONIZED WORLD

Abstract

Since its early age the Humanity has been looking for the harmony, trying to find its visible expressions in life. The harmony is embodied in Art, especially in music. That is why when we feel traits of musicality in an artwork, we perceive it as a carrier of harmony. In this article ‘Ulysses’ by James Joyce is discussed as an example of harmony. Despite of difficulties preventing the reader from easy perception of the novel, ‘Ulysses’ has become a bright symbol of the XX century, embodying the harmony in disharmonized world.

Keywords: Harmony, Music, Ireland, James Joyce, Ulysses.

Гармония – основное понятие человечества. Практически нет ни одной энциклопедии, в которой бы не указывался этот термин. Возьмем «Философскую энциклопедию», созданную в 1960 году. Тогда это был выдающийся памятник интеллектуальной культуры. Несмотря на идеологическое давление, этот знаменитый пятитомник выделялся интеллектуальной свободой и стремлением к объективной истине. Статья «Гармония» начинается следующим тезисом: «Гармония (от греч – связь, стройность, соразмерность частей) – категория, отражающая закономерный характер развития действительности, внутреннюю и внешнюю согласованность, цельность и соразмерность содержания и формы эстетического объекта»…[4,323]. Далее в статье описывается осмысление этой категории в истории философской мысли. Само собой разумеется, что основной упор в развитии понимания гармонии лежит в сфере эстетики.

В замечательном романе, удостоившемся премии «Русский Букер десятилетия» «Ложится мгла на старые ступени» его автор Александр Чудаков верно пишет: «Инстинктивное стремление человечества к охранению психики. Ведь живая природа не дает больших площадей интенсивного цвета: крыло бабочки, цветок, хвост павлина. Беспримесно-маковое поле – изобретение наркотического воображения цивилизации. К тому ж и розовость фламинго. И ковер алых степных тюльпанов, и радуга уравновешиваются другими летними красками» [6,427]. В дневнике последнего года он записывает: «…. Мир становится все абсурднее и хаотичнее, но писатель не должен рабски это отражать, а в душе своей держать идею сдерживающей гармонии (курсив мой – С. М.), чтобы все не рассыпалось уж совсем на куски» [6, 590]. Понятно, что гармония получает наибольшее отражение в искусстве. Однако, больше, чем в других видах искусства, гармония более всего выявляется в музыке. Ни для кого не секрет, что наиболее полное и полноценное постижение музыки, в отличие от других видов искусства, доступно лишь тем, кто изучал музыку профессионально и такие дисциплины, как гармония, сольфеджио, полифония, инструментоведение, анализ формы, теория и история музыки и т.п. Довольно показательно, что в телевизионной игре «Что, где, когда» самыми трудными вопросами для знатоков являются вопросы, посвященные музыке.

В плане нашей темы интересен документальный фильм об Алис Саммер «Долгая и счастливая жизнь». Фильм был создан в 2013 году. Алис Саммер снимали, когда ей уже было 109 лет. В этом фильме она рассказывает, что с сыном попала в Терезин и Аушвиц (Освенцим). Оказывается, там музыкантов не убивали. Она считает, что «музыка – это Бог». В Лондоне, где она живет одна (все близкие, и даже сын, ушли из жизни) она каждый день играет. Постоянно улыбаясь, Алис утверждает, что «жизнь – прекрасна. И даже когда плохо – это хорошо».

Именно после этого фильма я наконец-то поняла, почему отец хотел, чтобы я была музыкантом. Музыка, считал он, в любых условиях спасает. Что бы ни случилось – война, тюрьма – везде музыка позволяет выжить. Это был человек, переживший войну и все ее тяготы иммигрантской жизни. На войну его не взяли, ибо он был «чужак». А вот отправили в трудармию. Только потом я поняла, что это такое. Но он как музыкант (играл на трубе в оркестре Эдди Рознера) все перенес и пережил и сумел сохранить жизнь жены и ребенка (я родилась за 2 месяца до войны).

Гармония дает себя знать в музыке наиболее полно и всесторонне. Эту значимость музыки отмечали многие. Так, Томас Манн считал музыку барометром общемировых процессов, «квинтэссенцией культуры». Стефан Малларме считал, что музыка – модель моделей, тип музыкальной архитектуры, применяемый ко всем искусствам», репрезентируя искусство в целом. Жан-Поль Сартр считал музыку предельным выражением экзистенциальной природы искусства. [Подробнее об этом см.: 3]. Только  в музыке есть такой отдельный предмет ее изучения и осмысления как гармония. В замечательном «Музыкальном словаре Гроува», созданном на основе британской музыкальной энциклопедии, статья «Гармония» дает следующее определение: «Гармония (греч. – «созвучие», «соразмерность») (1). В широком философском смысле – один из атрибутов прекрасного. В применении к музыке термин «Г.» часто обозначает упорядоченную систему сочетания звуков (различаются Г. барокко, классицизма и т.п., гармонические систем отдельных композиторов, школ или направлений»). Г. в более узком смысле – объединение музыкальных звуков в вертикальные конгломераты (созвучия, аккорды) и объединение этих конгломератов в последования…» [2,223]. Далее идет музыковедческая теория.

И когда в каком-либо виде искусства увеличивается стремление к гармонии, мы подчеркиваем музыкальность того или иного произведения.

Примером такой музыкальности может служить роман Джеймса Джойса «Улисс». Во время перестройки, как многие помнят, в средствах массой информации появилось много произведений, бывших под запретом, которые читались в самиздатских и тамиздатских публикациях. Официально были опубликованы Михаил Булгаков, Андрей Платонов, Владимир Набоков и многие другие. К тому же стали печатать и то, что раньше совсем было недоступно советскому читателю. Так, в «Иностранной литературе» в течение целого года публиковали роман «Улисс» Джеймса Джойса. Структура романа довольно сложная. Он состоит из трех частей: «Телемахиада», «Странствия Улисса», «Возвращение». Всего 18 эпизодов, каждый из которых соотносится с Гомеровской «Одиссеей». Поэтому каждый эпизод имеет античное название. Так, например, первый эпизод «Телемак» соотносится со вступительными песнями I, II Гомеровской «Одиссеи». Второму эпизоду «Нестор» отвечает Песнь III. Песнь IV – третьему эпизоду. – «Протей». Песнь V – сопоставима с 4 эпизодом «Калипсо». Однако уже с 5 эпизода места из «Улисса» перестают отвечать порядку «Одиссеи». Так, 5 эпизод «Лотофаги» больше соответствует Песни IX. Эпизоду 6 «Аид» соответствует песнь XI. А вот эпизоду 7 «Эол» соответствует начало Песни X. 8 эпизод «Лестригоны» точно следует за поэмой. Эпизод же 9 «Сцилла и Харибда» вообще не следует Гомеру, выполняя сложные задания отнюдь не Гомерова плана. Столь же самостоятельным оказывается эпизод 10 – «Блуждающие скалы». 11 эпизод «Сирены» связан с хрестоматийным приключением гомеровского героя. 12 эпизод – «Циклопы» вполне сопоставим с Песнь IX. 13 эпизод «Навсикая» напоминает Песнь VI. Однако аналогии не всегда просматриваются в романе. Эпизод 14 «Быки Солнца» весьма отдаленно связан с Гомером. 15 эпизод «Цирцея» связан с описанием у Гомера волшебницы Цирцеи, обращающей людей в свиней. В романе – это описание борделя. 16 эпизод «Евмей» соответствует Песни XVI. 17 эпизод «Итака», открывающий третью часть романа – «Возвращение» мало напоминает возвращение Одиссея, хотя точки соприкосновения явно видны. Последний эпизод – «Пенелопа» явно воплощает в волшебнице жену Леопольда Блума Молли.

Роман повествует об одном дне жизни Леопольда Блума. Начинается он первым эпизодом – «Телемак» в 8 часов утра. Далее Блум встречает в городе разных людей. Эти персонажи имеют реальные прототипы, и их достаточно много. Как правило, это те люди, которых Джойс знал лично. Чтобы не запутаться в сюжете, Джойс составил план с разноцветными линиями, соответствующими тем или иным героям. Причем, очень часто Джойс расправляется со своими недоброжелателями тем, что герои, их воплощающие, носят отрицательные черты. В течение дня Блум проходит по городу, встречаясь и разговаривая с разными людьми. Наиболее полный портрет дан Стивену Дедалу– alter ego Джойса, который вобрал в себя многие его автобиографические черты. Жена Блума – Молли – явно является прообразом характера и стиля Норы – жены Джойса. При этом во всех похождениях Блума, сопоставляемых со странствиями гомеровского Одиссея, описывается Дублин. Сам Джойс писал, что если Дублин пропадет по каким-либо причинам, то его можно будет полностью восстановить по его роману. Сегодня наследники Джойса в Дублине, сотрудничающие в Центре Джойса, проводят пешеходные экскурсии по городу в соответствии с романом. Заканчивается роман последним эпизодом «Пенелопа» глубокой ночью. Таким образом, в романе довольно подробно дано существование Блума всего за один день.

Увы, читать его очень сложно и тогда, когда он впервые печатался на русском языке,  я его не смогла полностью осилить. Было очень стыдно. Но когда я прочитала у любимого мною Хорхе Луиса Борхеса признание, что и он его не дочитал, несколько успокоилась. Однако впечатление было громадным.

И сейчас, думая о гармонии, я заставила себя дочитать до конца этот шедевр. Это было трудно, если честно признаться. Но нельзя не согласиться с переводчиком романа, что он чрезвычайно музыкален. И вполне правомерно сближение Виктором Ерофеевым этого романа с «Петербургом» Андрея Белого. Как мы знаем, Андрей Белый весьма тяготел именно к музыкальным формам.

Во-первых, сам Джойс был великолепным музыкантом. Недаром его жена Нора считала, что он больше музыкант, нежели писатель. У него был великолепный музыкальный слух, вокальный талант. В романе приводятся музыкальные нотные тексты.

Во-вторых, в его романе упоминается огромное количество музыкальных произведений. Это разного рода песенки. В эпизоде 8 «Лестригоны» приводится песня «Юный май и луна» Томаса Мура, патриотическая песня «Боже, спаси Ирландию» Т. Д. Салливана (1827-1914). В эпизоде 11 «Сирены» используются разные песенки – английские, ирландские, американские, датские.

Большое количество примеров из оперетт: в 8 эпизоде «Лестригоны» – оперетта «Пират Пензаса» (1880) Гилберта и Салливана, их же оперетта «Микадо» (1885). Несколько раз в разных эпизодах приводится оперетта «Гейша» (1896) С. Джонса. В эпизоде 11 «Сирены» – оперетта Гилберта и Салливана «Корабль «Фартук», или Возлюбленная моряка» (1878).

Вокальные эпизоды, как пишет С. Хоружий, в романе как нельзя к месту, так как для дублинцев, впрочем, как и для ирландцев в целом – характерна любовь к пению и их отличает вокальная даровитость. Закономерно, например, что уже с древних времен до нашего времени символ Дублина – арфа. И сегодня на многих дверях домов в Дублине можно увидеть изображение арфы, а многие продукты производства имеют знак арфы – к примеру, всем известная марка пива «Гиннес». На самолетах Ирландии также гордо красуется изображение арфы. Любопытно, что когда описывалось имущество какого-либо должника, можно было забрать все, кроме арфы.

Сам Джойс проявил немалый талант к музыке, профессионально играл на многих инструментах, но особенно ярко  – к пению, и нередко выступал на концертах. Известно, например, что он выступал на концерте 14 мая 1904 года, устроенном Ассоциацией Ирландских Ремесел. Хорошо представляя себе особенности вокального исполнительства. Джойс прекрасно знал, что для многих вокалистов характерен такой широко распространенный недостаток, как плохая дикция, когда не разобрать, о чем поет певец. Вот почему одного из партнеров Молли называет «бас-бормотон». «Потому что когда он поет, половину звуков глотает и ни слова не разберешь». [1,147].

Кроме того, он приводит огромное количество гимнов. Мы можем встретить католические гимны, разного рода пасхальные псалмы, современные и средневековые гимны, иудейские гимны и песнопения сакрального характера, сионистские гимны «Хатикава», «Надежда» (1878). Слова этого гимна – Нафтали Имбера, музыка Шмуэля Когена. В настоящее время это государственный гимн Израиля. Упоминает он также баптистские гимны. И здесь он проявляет  неслыханную до сих пор толерантность.

Его сравнение Ирландии и Израиля сегодня, когда ракетами обстреливают мирных жителей городов Израиля (моя внучка, студентка университета, рядовой представитель гражданского населения, пережила летом 2014 года ракетные бомбардировки в Бершеве) чрезвычайно актуально и звучит призывом к гармонии. Вот что пишет в комментарии С. Хоружий: «… главная нагрузка «Эола»…. – историческая судьба Ирландии. Ключ к решению темы  – формула, которой сам Джойс определил смысл эпизода: «ирония победы» или «обманчивость превосходства». Возникают исторические параллели: Ирландия и ее победитель Англия соотносятся между собой как Греция и Рим, как Древний Израиль и Древний Египет. Через эти параллели и раскрывается формула Джойса: их общее содержание – антиимперская идея, псевдопобеда грубой мощи грозных империй над хрупким духовным началом, дело которого всегда – «обреченное предприятие»[5,721]. Так пишет комментатор. А вот что можно прочитать непосредственно в романе: «Наличие гуттуральных звуков, диакритических придыханий, вставных и служебных букв в обоих языках; их древность, поскольку оба преподавались через 242 года после потопа на земле Сеннаар, в семинарии, основанной Фением Фарсахом, потомком Ноя, прародителя Израиля, и предком Эбера и Эремона, прародителя Ирландии; их археологическая, генеалогическая, агиографическая, экзегетическая, гомилетическая, топономастическая, историческая и религиозная литературы, в том числе писания раввинов и ирландских анахоретов, Тора, Талмуд (Мишна и Гемара), Массор, Пятикнижие, Книга Бурой  Коровы, Книга Баллимот, Венец Хоута, Книга из Келлса; их рассеяние, преследование, выживание и возрождение; вытеснение их синагогальных и церковных обрядов в гетто (аббатство святой Марии) и в мирской дом (харчевня Адама и Евы); запрет их национального платья в уголовных кодексах и в указах об одежде евреев; восстановление царства Давидова в Ханаане и возможность политической автономии или передачи власти в Ирландии»[1, 592]. (См. эпизод 17 «Итака»). Кроме того, в эпизоде 12 «Циклопы» он сближает древнюю Ирландию с древним Израилем. Двенадцать колен Израилевых  он сопоставляет с 12 коленами Иаровыми, прародителями ирландцев, Иара, сына Миля. Это св. Патрик (V), Оун (II в.), Конн (123-157), Оскар, сын Осина (Оссиана) Фергус – сын Ройга – герой мифов, Финн, Кормак, св. Кевин (ум. 618), Куилте, по сказаниям жил более 300 лет – бард, воин из дружины фениев [1,311; 5,766]. Любопытно, что когда у человека что-то из ожидаемого им, страстно чаемого не получается, говорят «еврейское счастье», а вот в Ирландии в таких случаях говорят «ирландское счастье».

В целом судьба Блума символизирует судьбу евреев в Ирландии.

В большом количестве используются имена выдающихся исполнителей, композиторов. Например, Анжелика Каталани (1779-1849) – знаменитая итальянская певица, Антонио Джуллини (1827-1865) – итальянский тенор, имевший успех в Дублине. Упомянут Бенедетто Марчелло (1686-1739) – итальянский композитор, положивший на музыку 50 псалмов Давида. Автор упоминает не только итальянцев. Например, он приводит знаменитую американскую исполнительницу партии Кармен Минни Хок (1852-1929). Привнесены имя популярной певицы, контральто начала века Антуанетты Стерлинг (1850-1904), имя автора очень популярного сборника вокальных упражнений Джузеппе Конконе (1801-1861). Помимо оперных певцов, он обращает внимание и на представителей оперетты – например, упоминает английскую опереточную актрису Марию Кендалл, Карл Роза (1842-1889) – немецкий дирижер и скрипач. Он был руководителем оперной труппы, нередко выступавшей в Дублине, баритон из труппы Карла Розы Людвиг, имевший шумный успех в опере «Летучий голландец», но не всем известного Вагнера, а позабытого Дж. Родуэлла (1846), что весьма характерно именно для Джойса. Упоминается также одна из самых больших английских оперных трупп – Муди-Миннерс. Вносит он также имя английского композитора и лютниста Джона Дауленда (1563-1626), лондонского музыканта и мастера музыкальных инструментов Арнольда Долмеча (1858-1940), с которым Джойс состоял в переписке. Упоминаются Джайлз Фарнаби и его сын Ричард – английские музыканты XVI-XVII в.в., Вильям Бёрд – крупнейший английский композитор, придворный музыкант королевы Елизаветы, Томкинсы – музыканты Лондона в XVI-XVII веках, английский композитор и исполнитель Джон Буль (1562-1628). Певцы труппы Артура Роузби, выступавшей в Дублине в 1890-х годах.

Симфоническая музыка, вокальная и оперная, народная большим массивом заполняют ткань произведения. Наряду с широко известными произведениями – например, Вольфганга Амадея Моцарта, Георга Фридриха Генделя и т.п., в тексте много обращений к забытым авторам, часто используются отсылки к ирландским композиторам. Так, в 5 эпизоде «Лотофаги» приводится вариация строки из арии Дона Хозе оперы «Маритана» ирландского композитора Вильяма В.Уоллеса (1813-1865). В 7 эпизоде «Эол» приводится опера немецкого композитора Фридриха фон Флетова (1812-1883) «Марта». Там же – ария кастильского короля из оперы «Роза Кастилии» ирландского композитора М. У. Уорфа (1808-1870). В 6 эпизоде «Аид» несколько раз приводится оратория Г. Ф. Генделя «Саул». В 8 эпизоде «Лестригоны» приводится ария из оперы «Гугеноты» Джакомо Мейербера (1791-1884), оратория «Мессия» Генделя (впервые была исполнена в 1742 году в Дублине), в «Сиренах» – опера Джулиуса Бенедикта «Венецианская невеста» (1843), оратория Меркаланте. В эпизоде 11 «Сирены» приводятся оратории Генделя «Иуда Маккавей» (1747), «Иошуа» (1748), опера Гаэтано Доницетти «Дочь полка», «Сомнамбула» Винченцо Беллини. Кроме того. Используется ария Зарастро из оперы А. В. Моцарта «Волшебная флейта». В 15 эпизоде «Цирцея» приводится опера Рихарда Вагнера «Гибель богов».

Понятно, что все примеры использования музыкальной тематики привести просто невозможно. Но уже то, что здесь представлено, показывает музыкальную эрудицию Джеймса Джойса.

Наконец, сама ткань повествования построена музыкально. Приемы музыкального монтажа – яркий пример строения этого художественного произведения. В 7 эпизоде «Эол», описывая подъем Брайдена по лестнице, Джойс использует звуковую передачу зрительного образа. В 9 эпизоде «Сцилла и Харибда» тема имени развивает шекспировскую цитату из «Ромео и Джульетты», где обманчивость имен способствует проведению музыкально построенного текста, использующего лейтмотив Шекспира. В этом же эпизоде приводится слово Эпипсиходион – в вольном переводе с греческого – гармония душ[1,182]. Особенно это касается 11 эпизода «Сирены», построенного на словесном моделировании музыкальной материи и музыкальной формы. Когда писался этот эпизод, Джойс постоянно бывал в опере, в концертах. И текст этого раздела насыщен музыкальностью – разными звуковыми и музыкальными эффектами – глиссандо, стаккато и т.п.

Нельзя не согласиться с Хоружим, одним из переводчиков и комментатором романа: «В теме о музыке у Стивена намечается, а здесь (имеется в виду эпизод 15 «Цирцея») достигает ясности важный, парадигматический образ, лежащий в основе модели мира позднего Джойса: образ циклического развития, мыслимого как достижение «наибольшего возможного интервала… совместимого с финальным возвращением». Здесь образ прилагается к начатой в «Сцилле и Харибде» теме реализации личности: человек должен «идти на край света», максимально удалиться от себя, чтобы стать собою – как всеединством своих дел и творений, как «все во всем»…[5,797].

Столь же ярко музыкально проявляется 16 эпизод «Евмей». «Здесь перед нами еще одна важная черта прозы Джойса. Она пишется со многих позиций, многими голосами, но в ней вовсе не выполняется привычное правило прозы традиционной – чтобы каждый голос принадлежал определенному, зримому лицу. Скорее здесь голоса инструментов оркестра: у каждого есть свое звучание (тон, окраска) и свое положение в мире текста (темы и объем информации), но больше может ничего и не быть»[5,807].

Несмотря на внешнее противоречие – сложность построения, иногда занудность изложения (чего только стоит эпизод 14 «Быки Солнца», где даны стили от древних времен до XX века и переводчики дают тексты от старославянского до всех изменений языка и его форм выражения вплоть до начала XX века – попробуй продраться сквозь это!). Не лишена книга и элементов графоманства с разного рода повторами. Тем не менее. Вполне можно утверждать, что книга являет собой пример гармонии. Правда, написана она, как пишет Хоружий, «не для толпы, а для смекалистых»[5,792].

А ведь так хочется быть такими. Не правда ли?