К ВОПРОСУ О ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИХ ОСНОВАХ ВЫЯВЛЕНИЯ ГЛАВНОЙ ИДЕИ ПРОЕКТА | Опубликовать статью ВАК, elibrary (НЭБ)

Кармазин Ю.И. ¹, Горожанкина А.С. ²

¹Доктор архитектуры, Воронежского архитектурно-строительного университета; ²Аспирант, Воронежского архитектурно-строительного университета

К ВОПРОСУ О ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИХ ОСНОВАХ ВЫЯВЛЕНИЯ ГЛАВНОЙ ИДЕИ ПРОЕКТА

Аннотация

Несмотря на актуальность проблемы механизма зарождения творческого акта рассматриваются предпосылки, инициирующие творческий поиск, в том числе сущностное содержание понятие «Архитектура». Универсалии творческого метода архитектора представляются важнейшим средствами решения творческих задач.

Ключевые слова: главный замысел проекта, предпосылки, интегрирующие решение проектной задачи, содержание понятия «Архитектура» и ее универсалий, парадигмы классической науки и теории самоорганизации, культура проектного мышления.

Karmazin Y.I. ¹, Gorozhankina A.S. ²

¹ PhD of architecture, Voronezh Architecture and Civil Engineering; ²Postgraduate student, Voronezh Architecture and Civil Engineering

TO THE QUESTION OF TEORETIKO-METODOLOGICHESKIH    BASES OF IDENTIFICATION OF THE MAIN IDEA OF THE PROJECT

Abstract

Despite the relevance of the mechanism of nucleation of the creative act are considered the reasons that trigger creative exploration, including core content concept of “Architecture”. Universal architect’s creative method is the most important means of creative problem solving.

Keywords: the main aims of the project background, integrating the solution of design problems, the concept of “architecture” and its universalization, the paradigm of classical science and the theory of self-organization, the culture of design thinking.

Анализ программ-заданий на проектирование объектов любой типологии различных архитектурных школ России свидетельствует о почти индифферентном отношении преподавательского корпуса к одной из важных сторон становления профессионализма – формированию ведущего замысла проекта. Поэтому в большинстве случаев студентам самим приходится на ощупь подбираться к осознанию: во-первых, необходимости выявления главного замысла проектируемого объекта, во-вторых, определять приоритетные составляющие этого замысла и, в-третьих, выработать методологический аппарат для реализации этого замысла в  функциональной, архитектурно-планировочной и образно-пластической организации объекта.

Проблему объяснения возникновения замысла мы пока сознательно опускаем в связи с неоднозначностью ее трактовки даже в современный период. В ряду многочисленных факторов, инициирующих предпосылки, константные основы и механизм возникновения замысла, как важнейших  составляющих творческого акта указывается ряд веских аргументов как в поддержку возможности познания механизма возникновения творческого акта, так и в пользу сторонников, допускающих возможность  изучения (К.С. Мельнокова) и даже необходимость  стремления к познанию тайн творчества (В.Л. Глазычев).

Эта фундаментальная проблема заслуживает масштабного и глубинного исследования. Задача данной публикации, приняв, как априори, невозможность осознания глубин творческого акта, акцентировать внимание на экзистенциальных и методических основах современной действительности, влияющих на выявление главного замысла проектируемого объекта. Но непонимание истоков и механизмов зарождения креативности, эвристики, интуиции, не тормозит процесса создание шедевров мировой архитектуры. Следовательно, мало изученные глубины «коллективного бессознательного» (по З.Фрейду) посылают в подсознание и в сознание импульсы «частиц Бога» и сематических единицы «прототипов», «образов-намерения», «теневых образов». (А.И Рудаков)

Все большее число авторитетных теоретиков и практиков допускают мысль о признании основ рациональности и алгоритмизации как составной части творческого процесса. Вот мнение Б.Г. Бархина: «Не смотря на, что замысел сооружения относится к области искусства, что по-своему существу, он рождается в результате основанной на опыте интуиции, не смотря на то, что ничего нельзя достичь простой дедукцией логических рассуждений в этом искусстве как и в любом другом должны быть установлены общие правила». [1]

Н.А. Троцкий утверждает: «Процесс архитектурного творчества – чрезвычайно сложный процесс и трудно поддается точному определению». Тем не менее, он предлагает некие элементы алгоритмизированных действий процесса архитектурного проектирования:

1. Правильное пространственное представление архитектурной задачи.
2. Правильное решение производственного процесса.
3. Создание архитектурного выражения, соответствующего назначению здания.
4. Решение всех остальных частей здания и целого здания в художественной форме».

Некоторыми мастерами архитектуры уделяется значительное внимание интеграции творчества и науки. Г.П. Гольц констатирует: «Архитектура – искусство и наука одновременно…, но у архитектуры развитие одно, а у науки совершенно другие пути. Развитие науки идет гораздо быстрее. Аэроплан Блерио устарел, смешон, а Парфенон и сейчас прекрасен».[10] Ему вторит А.К. Буров, творчество он  определяет: «Конкретно наш метод – это 1) научная часть работы … (анализ, модель, обобщение, использование достижении науки…), 2) – творческая часть работы в области искусства».[2] Научную часть работы он рассматривает достаточно подробно и отмечает: «нельзя подменять научную работу творческой работой, а тем более рисованием красивых фасадов». [2]

К величайшему сожалению, в реальной практике современной действительности, особенно в социально-градостроительной сфере, в юридически-правовых документах (как например в «Градостроительном кодексе РФ») наука не находит должного синтеза с творчеством. Еще О. Перре с сожалением отмечал: «Зло заключается в том, что специализированные школы разлучили Науку и Искусство».[3] Наконец о роли метода архитектурного творчества, как способе познания реальной действительности, масштабно и убедительно высказался К. Танге: «Восприятие действительности получает внутри нас отражение в виде мировоззрения… Эта внутренняя действительность обретает форму через метод архитектурного творчества. Постижение действительности в архитектуре осуществляется посредствам этого архитектурного метода». [4]

Таким образом, мы выходим на понимание (осознание) приоритетного значения в архитектурном творчестве не только роли интуиции, но и научно-методологического аппарата. Да и «Интуиция, – по словам Б.Г. Бархина, – обусловлена предшествующим эмпирическим и теоритическим уровнем знаний».[1]

Каково же отношение мастеров архитектуры к выявлению ведущего замысла проектируемого объекта? Э. Ямасаки отмечает: «Нам необходимо начинать с общей концепции. Мы должные сказать: проблема заключается в том и том-то, и мы так-то подойдем к ее решению». О масштабности, социально-мировоззренческой роли главного замысла  образно выразился Мис ван дер Роэ: «Я постиг тесную взаимосвязь между архитектурой и цивилизацией. Я понял, что архитектура должна рождается из поддерживающих и направляющих сил цивилизации, и что архитектура в своем наилучшем виде может стать выразителем своей эпохи».[5] Становится очевидным, все более расширяющийся масштаб значений тех аспектов, которые должны быть детерминированы в проектную модель. Не сущностные ли основы содержания понятия «Архитектура» и представляют собой мощный инициирующий импульс и генератор идей творческого процесса? Существует немало точек зрения и восторженных эпитетов о понимании сути архитектуры, воспринимаемых через призму личностных, эмоциально-псхилогических и аксиологических позиций. Однако, с нашей точки зрения, наиболее емкое, содержательное, всеобъемлющее, как статьи конституции, дает определение Ф.Т. Мартынов: «Архитектура является одним из планов бытия природно-духовно-социальной реальности, а именно архитектурной реальности, в структуру которой входят конструктивно-упорядовающий слой и образно-символический строй, архитектурный мир и архитектурно-организованная среда… Архитектура есть процесс, включающая в себя создание новой реальности и ее материальное, социальное и духовное смысловое существование…» И самое главное: «Ядром, душой архитектуры благодаря которым она живет, «дышит», является пульсирующая, многомерная и целостная сфера бытийных жизнисуйщественных состояний и смыслов».[6]

Представляется, что выше изложенное содержание понятия «Архитектура», как призыв к осмысленной деятельности, определяет широкий спектр универсалий инициирующих развертывание креативности и творческих инициатив в безграничном пространстве их возможностей. Парадигмы классической науки, законы и категории диалектики, принципы и закономерности, интеграция рационального и иррационального, мира вещей и мира идей, широчайшая палитра методологических средств, становятся востребованными средствами процесса творческого поиска и решений.

Появление синергетики – новой парадигмы материалистической науки (осваивающая, в тоже время, темы, идеи и представления, традиционно закрепленные за идеализмом) открывает горизонты еще большего синтеза методов, восходящих к различным типам мышления, к различным онтологиям. Наконец, синергетика стремится преодолеть традиционной разрыв между естественно-научным и гуманитарным знанием.

Следует коснутся еще одного аспекта, отмечаемого многими теоретиками и мастерами архитектуры. Это вопрос о роли личности самого архитектора, проявляемой им в процессе творческой деятельности. Существует понятие о законе адекватности. Кто-то сказал, что объект будет таким, каким потенциалом качеств обладает личность автора проекта. Знаковый смысл несет в себе определение Ф.Л. Райта: Архитектура « – это строительство в которое входит человеческая мысль и чувства, чтобы создать высокую гармонию и подлинную значительность сооружения, как целого… Его (человека) архитектура должна быть чем-то восходящим от его практического «Я» к его идеальному Я».[7] Однако крылатая фраза К. Маливеча: «Я – начало всего, ибо в сознание моем создаются миры» выражает философию отношений самых важных компонентов формирования, мировоззрения, культуры мышления, роли личности архитектора, наконец, мира архитектуры.

Размышляя о сущности архитектуры, следует отметить такие посылы как: триединство цивилизации, то есть неизменную принадлежность объекта прошлому, настоящему и будущему (Ч. Дженкс), как синтез традиций и антитрадиций  (К. Танге), «мир вещественный, превращенный в отраженную проекцию мира духовного». (А. Сант’ Элиа)[8] И еще: «Архитектура есть искусство в его высшем выражении… путем особых волнующих отношений она достигает: платоновского величия, математического порядка, умозрительности, гармонии. Вот в чем цель архитектуры.»(Ле Корбьюзе) [9]

Таким образом, осмысливая вышеизложенное, с некоторой долей доброй иронии, можно сказать: «Есть ли жизнь на Марсе? Нет ли жизни на Марсе?» – вопрос риторический, безусловно нуждающийся в своих исследователях, однако, не должен ставить в тупик процесс творческого поиска.  Богатейший мир архитектуры, с его универсалиями, с архивом и арсеналом методологических средств, вечно изменяющимся содержанием реальной действительности и многообразием форм среды, наконец, и универсальность культуры проектного мышления создают безграничные возможности для проявления творческих способностей.