Проблемы изменения репродуктивного поведения и реализации
репродуктивной функции

М. А. Машина*
Е. И. Шарапова**, доктор медицинских наук, профессор
В. Н. Кузьмин***, доктор медицинских наук, профессор
* ГБОУ ВПО Первый МГМУ им. И. М. Сеченова МЗ РФ, Москва
** ЦНИИ ОИЗ МЗ РФ, Москва
*** ГБОУ ВПО МГМСУ им. А. И. Евдокимова МЗ РФ, Москва

На реализацию репродуктивной функции оказывают влияние анатомические,
генетические, эндокринные, инфекционные, экологические и прочие факторы, что
обуславливает сложность и комплексность проблемы бесплодного брака. В некоторых
регионах России частота бесплодия составляет 10–15% и может достигать 20%.
Согласно данным Всемирной организации здравоохранения (World Health Organisation,
WHO), уровень бесплодных браков, равный 15%, оказывает существенное влияние на
демографическую ситуацию [1]. Бесплодие в России на сегодняшний день является
проблемой, к решению которой искать подходы необходимо не только на уровне
супружеской пары и лечащего врача, но и на государственном уровне. Проблема
диагностики и лечения бесплодия является крайне актуальной в
акушерско-гинекологической практике и в медицине в целом.

В Европейской стратегии «Здоровье» делается акцент на важности сохранения
репродуктивного здоровья и приоритетности мероприятий по его восстановлению [2].
Существенный прогресс в лечении тяжелых форм бесплодия стал возможен вследствие
развития вспомогательных репродуктивных технологий (ВРТ) [3].
Высокотехнологичная медицинская помощь, в частности, лечение бесплодия с
применением ВРТ, играет все большую роль в реализации репродуктивной функции у
населения.

В структуре бесплодия мужской фактор, по некоторым данным, составляет до 50%,
женский 45–50% [4, 5]. Изучение показателей спермограммы за последние 10 лет
свидетельствует о наблюдающемся снижении числа сперматозоидов в эякуляте и
ухудшении показателей спермы [6]. По данным бразильского исследования у 20%
мужчин с нарушением репродуктивной функции имеется генетическая патология [7].
При изучении процессов мейоза у пациентов с некоторыми типами транслокаций было
показано, что патологические сперматозоиды образовывались в 11% случаев [8]. По
сравнению с началом 2000 года к 2011 году абсолютное число зарегистрированных
пациентов мужского пола с бесплодием в Российской Федерации возросло в 2 раза и
составило 44 256 случаев.

В последние годы вследствие достижений диагностических медицинских методик в
лечебно-профилактических учреждениях отмечается рост числа женщин, которым
диагностируют бесплодие, и так в РФ с 2006 г. распространенность женского
бесплодия выросла в 1,5 раза и в 2012 г. составила 597 на 100 000 женщин в
возрасте 18–49 лет. В современных социально-экономических условиях наблюдается
уменьшение числа женщин активного репродуктивного возраста, и по данным
департамента по экономике и социальному развитию ООН, на 2010 год число женщин в
РФ в возрасте 20–29 лет составило 12 млн человек.

Отчасти увеличение доли женского бесплодия связано с гинекологической
заболеваемостью, с изменением гормонального фона, сознательным отказом от
беременности и увеличением общего количества менструальных циклов по сравнению с
таковым у женщин в начале XX века [9].

Кроме того, в последнее время женщины все чаще приходят к необходимости
реализации детородной функции в более позднем репродуктивном возрасте, когда они
состоялись в профессии и приобрели определенный материальный статус, необходимый
для полноценного ухода за ребенком, его воспитания.

Нами был проведен анализ таких демографических показателей, как возрастной
коэффициент рождаемости, средний возраст матери при рождении ребенка,
численность мужского и женского населения, распространенность женского
бесплодия. Также проведен социологический опрос по специально разработанной
анкете 105 пар пациентов с бесплодием, обратившихся в специализированное
отделение по лечению бесплодия, и выкопировка данных из соответствующих
амбулаторных карт.

Многочисленные наблюдения подтвердили, что важнейшую роль в зачатии,
вынашивании и рождении ребенка играет возраст матери. Чем старше женщина, тем
хуже качество яйцеклеток, меньше шансов на наступление и вынашивание
беременности, выше риск развития генетической патологии у плода. Согласно
анализу среднего возраста матери при рождении детей, в постсоветский период
средний возраст матери, в среднем, составлял 24,7 года, а на период 2012 года
средний возраст матери в городах составил 28,4 года, в селе — 27,9 года.

Проведенный нами анализ динамики возрастных коэффициентов рождаемости
наглядно демонстрирует смещение рождаемости на более поздний возраст. С 2000 по
2012 год коэффициент рождаемости в возрастной группе 40–44 года вырос в 1,6
раза. Максимально увеличился коэффициент рождаемости в группе 30–34 года (в 2
раза), значительно — среди женщин возрастной группы 25–29 лет (в 1,4 раза).
Именно изменения в этих группах говорят о смещении деторождения на более поздний
репродуктивный возраст. При проведении сравнительного анализа возрастной
рождаемости в РФ и Москве установлено, что в Москве показатель выше в старших
возрастных группах: в 1,2 раза в группах 30–34 года и 35–39 лет, в 1,6 раза
больше в группе 40–44 года и в 2,5 раза — в группе 45–49 лет. Аналогичная
динамика наблюдается и в странах Европы [10].

Изменение репродуктивного поведения и откладывание деторождения на поздний
возраст определяет рост преждевременного истощения яичников в структуре причин
женского бесплодия, а следовательно, и потребность во вспомогательных
репродуктивных технологиях. Кроме того, проведенный нами анализ изменения
полового состава населения демонстрирует уменьшение доли мужского и роста доли
женского населения. Так, на 2013 год численность женского населения в 1,2 раза
превышала численность мужского населения. Кроме того, гендерные особенности,
такие как низкая обращаемость за медицинской помощью, злоупотребление алкоголем
и табаком, занятость на более тяжелом производстве, определяют более высокую
смертность и инвалидность мужского населения. В связи с этим все большее число
женщин не находят себе полового партнера и при достижении среднего и позднего
репродуктивного возраста обращаются к методам ВРТ, таким как инсеминация и
донорство спермы, для реализации репродуктивной функции.

С 1995 и 2011 год число выполненных циклов ВРТ возросло в 15 раз. Россия
входит в первую десятку стран по числу выполняемых лечебных циклов ВРТ и в 2011
г. заняла 3-е место по числу выполненных циклов [11, 12]. Если ранее около
половины специализированных центров сосредотачивались в основном в Москве и
Санкт-Петербурге, доля центров, расположенных в перечисленных городах, на 2011
г. составила 37%. Такое приближение помощи к пациенту определяется потребностью
в ВРТ в регионах РФ. Согласно данным Министерства здравоохранения РФ доля родов
после программ вспомогательных репродуктивных технологий составляет чуть более
0,6%. За последние годы существенно увеличилось число детей, рожденных в
результате беременностей, наступивших в программах ВРТ. Общая же рождаемость в
России характеризуется ростом числа новорожденных, что особенно заметно с 2007
года

В ходе исследования нами проводилось анкетирование пациенток, обратившихся в
отделение вспомогательных репродуктивных технологий, по анкете, включающей в
себя вопросы медико-социального характера: возраст, социальное положение, доход
семьи, образование, акушерско-гинекологический анамнез, наличие вредных
привычек, информированность пациенток о методах лечения. При изучении
медико-социальной характеристики обратившихся за лечением в центр ВРТ пациентов
(105 пар) выявлен ряд особенностей. При оценке возрастных характеристик
пациентки с бесплодием были разделены на группы следующим образом: 1-я группа —
20–25 лет, 2-я группа — 26–30 лет, 3-я группа — 31–35 лет и 4-я группа — старше
35 лет. Такое деление по возрастам позволяет различить женщин более раннего,
активного и позднего репродуктивного возраста. Подавляющее большинство, или
73,3%, опрошенных женщин в возрасте старше 30 лет, причем 38,1% из них входят в
группу от 35 лет и старше. На ранний репродуктивный возраст (20–25 лет)
приходится всего 4,8% бесплодных женщин, причем у большинства пациенток
обращение в специализированный центр связано с мужским бесплодием, у 1%
пациенток имеются пороки развития, при которых наступление беременности вообще
невозможно (например, аплазия матки, атрезия полости матки), еще у 1% женщин в
анамнезе были либо трубные беременности, либо гидро-, пиосальпинксы, в связи с
чем была произведена тубэктомия с двух сторон.

На группу 26–30 лет приходится 21,9% бесплодных пациенток. Полученные данные
соответствуют наблюдаемым изменениям половозрастной рождаемости, подтверждая
смещение реализации репродуктивной функции на более поздний репродуктивный
возраст, в котором пациенты гораздо чаще сталкиваются с проблемой бесплодия, а
положительные исходы программ ВРТ имеют низкий процент.

Аналогичным образом, наименьшая доля мужчин приходится на возраст 20–25 лет
(1,9%), максимум составляют партнеры в возрасте 31–35 лет (31,7%), далее мужчины
в возрасте старше 49 лет (27,9%) и одинаковый процент составляют мужчины в
возрастах 26–30 лет и 36–40 лет, 17,3% и 21,2% соответственно.

Что же касается социального положения, то при оценке дохода семей и рода их
деятельности можно отметить, что большинство пациенток с бесплодием занимают
активную жизненную позицию, являются социально востребованными, имеют высшее
образование, средний доход и доход выше среднего.

Наибольшая доля женщин относится к служащим (34,3%), рабочих и домохозяек
приблизительно поровну (19%), руководящие посты занимают 13,3% пациенток с
бесплодием, около 3% приходится на научных работников и занятых иной
деятельностью, не работают 8,6% женщин. Среди мужчин на долю служащих приходится
34,4%, руководящие должности у 30,5%, рабочих 15%, заняты другой деятельностью
(в основном, частный бизнес и предпринимательство) — 12,4% мужчин, научные
сотрудники составляют 4,8%, не работают 2,9%. Таким образом, полученные данные
подтверждают предположение о том, что многие пары стремятся реализоваться в
социальной сфере и достичь определенного благосостояния, прежде чем приступать к
продолжению рода.

В зарегистрированном браке состоят 70,5% женщин с бесплодием, в гражданском
браке — 24,8% пациенток, в разводе — 3,8%, не замужем 0,9% из числа
обратившихся. То есть почти каждая третья пациентка (29,6%) из обратившихся в
отделение ВРТ не состоит в зарегистрированном браке и не рассматривает свое
положение в качестве возможной причины отказаться от рождения ребенка вне брака.

Среди вредных привычек оценивалось пристрастие к курению и употребление
алкоголя. Большинство женщин — 74,3% — не имеют привычки табакокурения, 20%
курят иногда в компаниях, к часто курящим отнесли себя 3,81%, курят постоянно
1,9% пациенток. Что же касается употребления алкоголя, то 30,5% женщин вообще не
употребляют алкоголь, а 69,5% употребляют спиртные напитки иногда.

С целью оценки гинекологического анамнеза в анкету были включены такие
вопросы, как возраст менархе, возраст начала половой жизни и вступления в брак,
наличие различных заболеваний, оперативных вмешательств на органах малого таза,
наличие инфекций, передаваемых половым путем, и т. д.

Средний возраст наступления менархе составил 12,9 года. В целом возраст
наступления менструации варьировал от 10 до 18 лет. Средний возраст начала
половой жизни составил 18 лет (варьировал от 15 до 23 лет).

При анализе структуры бесплодия в исследуемой группе у 41% пациенток
диагностировали вторичное бесплодие, а у 59%, соответственно, первичное.
Учитывая тенденции к более позднему деторождению и наличие современных средств
контрацепции, многие женщины откладывают зачатие и рождение ребенка до 30 лет, в
связи с чем возможен рост первичного бесплодия из-за снижения репродуктивной
способности в этом возрасте.

У всех пациенток со вторичным бесплодием было то или иное оперативное
вмешательство на матке, в то время как у пациенток с первичным бесплодием
вмешательства на матке отмечены только у 22,6% женщин. Таким образом, 54,3%
пациенток с бесплодием имели в анамнезе те или иные вмешательства на матке.

При анализе гинекологической заболеваемости отмечено, что инфекции,
передаваемые половым путем, перенесли 10,5% опрошенных женщин, воспалительные
заболевания органов малого таза в анамнезе отметили 23,8%, миома матки различной
локализации встречалась у 18,1%. Эрозия шейки матки выявлялась у 33,3%
пациенток, 24,8% женщин имели в анамнезе эндометриоз различных локализаций,
синдром поликистозных яичников диагностировали у 11,4%. Также 20,95% женщин
отметили нарушение менструальной функции различного характера. Преждевременное
истощение яичников имело место у 6,7% женщин с бесплодием (14,2% — в возрастной
группе 26–30 лет, по 42,9% — в возрастных группах 31–35 лет и старше 35 лет).
Аномалии развития половых органов имели место в 1% случаев. Образования яичников
находили ранее у 5,7% пациенток, у 2% была апоплексия в анамнезе. Лишь 7,6%
пациенток не имели в анамнезе гинекологических заболеваний.

При анализе структуры женского бесплодия можно отметить, что в 23% случаев
имеет место трубно-перитонеальный фактор, в 15,2% — эндокринная патология,
шеечный фактор выявлен у 2% пациенток, абсолютный трубный фактор имеет место в
3,8% случаев, на маточный фактор приходится 7,6%, в 7,6% случаев имеет место
преждевременное истощение яичников. У 21% респондентов при проведении
стандартного обследования причина бесплодия не была установлена. Почти в 20%
случаев имеет место сочетанная патология, приводящая к бесплодию.

Из всех опрошенных женщин впервые обратились за лечением в специализированный
центр ВРТ 21% пациенток. 79% пациенток ранее лечили бесплодие либо в
коммерческих центрах, либо в государственных учреждениях.

24,3% пациенток ранее проходили программу экстракорпорального оплодотворения
(ЭКО), 13,5% женщин — программу ЭКО + ИКСИ (интрацитоплазматическое введение
сперматозоида), 23% ранее прибегали к инсеминации, 1,4% пациенток ранее
проходили лечение методом ЭКО в естественном цикле. Остальным пациенткам (37,8%)
проводилось несколько различных программ. Число попыток ВРТ в анамнезе
варьировало от 1 до 7 и более. Максимальное число женщин имеют в анамнезе 1
попытку ВРТ (31%), 2 — у 28,4% женщин, у 40,6% пар в анамнезе более 2 попыток
ВРТ, причем максимальное число составило 7 циклов.

В большинстве случаев врачи женской консультации наблюдали пациенток в
течение 2 лет до момента обращения в специализированный центр (36,5%), в течение
1 года и в течение 3 лет наблюдалось по 18,8% пациенток, более трех лет в
консультации наблюдались 25,9% респондентов. Отметим, что, согласно приказу №
107, рекомендуемая длительность обследования для установления причин бесплодия
составляет 3–6 месяцев, а в случае установления причины бесплодия и проведения
лечения длительность наблюдения не должна превышать 12 месяцев, в случае
отсутствия беременности [13]. Подчеркнем, что 3,2% женщин получили информацию о
методах ВРТ от врачей женских консультаций, 38,3% — от других специалистов,
остальные респонденты обращались к интернету и знакомым для получения
необходимых сведений.

Таким образом, рост бесплодия во многом определяется изменением
репродуктивного поведения пациентов, мотивированным отказом от рождения ребенка
с целью достижения материальных благ, изменением полового и возрастного состава
населения. Неблагоприятную роль в реализации репродуктивной функции играет груз
гинекологической, андрологической и соматической патологии. Все эти особенности
определяют более высокую обращаемость к ВРТ. Более глубокое изучение проблемы
бесплодия и развитие лечебных методик позволяет сегодня иметь собственных детей
пациентам с тяжелым бесплодием. Тем не менее, основная задача состоит в том,
чтобы проводить профилактику состояний, приводящих к бесплодию, мотивировать
пациентов репродуктивного возраста к рождению детей, информировать их о
современных возможностях диагностики и лечения.

Литература

1. Лихачев В. К. Практическая гинекология. 2007. С. 430
2. Кулаков В. И. Бесплодный брак. М.: Гэотар-Мед, 2005. 616 с.
3. Глинкина Ж. И. Диагностика и профилактика врожденных и
   наследственных заболеваний при вспомогательных репродуктивных технологиях.
   Автореф. дис. … д. б. н. М., 2008, с. 33–38.
4. Сухих Г. Т., Божедомов В. А. Мужское бесплодие. Этиология,
   патогенез и классификация нарушений репродуктивной функции мужчин. М., 2009.
   С. 13–85.
5. Nicolaidis, P., Petersen M. Origin and mechanisms of
   non-disjunction in human autosomal trisomies // Hum Reprod. 1998. Vol. 13. №
   2. P. 313–319.
6. WHO laboratory manual for the examination and processing of human semen,
   World Health Organization, Department of Reproductive Health and Research,
   Fifth edition, 2010, р. 18–62.
7. Mafra F. A., Christofolini D. M. et al. Chromosomal and molecular
   abnormalities in a group of Brazilian infertile men with severe
   oligozoospermia or non-obstructive azoospermia attending an infertility
   service // Int. Braz. J. Urol. 2011; 37 (2): 244–250.
8. Hatakeyama, C., Gao H., Harmer K. et al. Meiotic segregation
   patterns and ICSI pregnancy outcome of a rare (13; 21) Robertsonian
   translocation carrier: a case report // Hum. Reprod. 2006. Vol. 21. № 4. P.
   976–979.
9. Сухих Г. Т. Доклад «Демография и репродуктивное здоровье
   работающего населения: проблемы и перспективы», ФГБУ НЦАГиП МЗ РФ, 2013.
10. Демографический ежегодник России. 2012, с. 4–197, http://www.gks.ru.
11. РАРЧ. Регистр ВРТ. Отчет за 2009 год, с 1–25. http://www.rahr.ru/d_registr_otchet/otchet2009.pdf.
12. РАРЧ. Регистр ВРТ. Отчет за 2011 год, с 1–34. http://www.rahr.ru/d_registr_otchet/otchet2011.pdf.
13. Приказ МЗ РФ № 107 от 30.08.2012 «О порядке использования вспомогательных
    репродуктивных технологий, противопоказаниях и ограничениях к их применению».
    С. 1–60.

Статья опубликована в журнале

Лечащий Врач