ДЕТСКАЯ БИЛИНГВАЛЬНАЯ РЕЧЬ. ОСОБЕННОСТИ ИСПАНО-РУССКОГО ДВУЯЗЫЧИЯ | Опубликовать статью РИНЦ

ДЕТСКАЯ БИЛИНГВАЛЬНАЯ РЕЧЬ. ОСОБЕННОСТИ ИСПАНО-РУССКОГО ДВУЯЗЫЧИЯ

Научная статья

Алыпова С.А. *

ORCID: 0000-0001-9186-5381,

Московский государственный университет имени М.В.Ломоносова, Москва, Россия

* Корреспондирующий автор (alypova_sveta[at]mail.ru)

Аннотация

В данной статье рассматривается явление детского испано-русского билингвизма, даётся краткое теоретическое описание основных понятий, связанных с двуязычием, приводятся конкретные примеры оригинальных высказываний. Целью данной работы являлось изучение принципов формирования детского билингвизма и грамматики билингвального речепроизводства; анализ предоставленного нам материала, в котором содержатся записанные родителями высказывания ребенка-билингва; исследование материала в соответствии с грамматикой переключения кодов, используя теорию К. Майерс-Скоттон о так называемой “Модели рамки матричного языка”.

Ключевые слова: испано-русский билингвизм, детский билингвизм, переключение кодов, К. Майерс-Скоттон, модель рамки матричного языка.

CHILDREN’S BILINGUAL SPEECH. SPECIAL FEATURES OF SPANISH-RUSSIAN BILINGUIST

Research article

Alypova S.A. *

ORCID: 0000-0001-9186-5381,

Lomonosov Moscow State University, Moscow, Russia

* Corresponding author (alypova_sveta[at]mail.ru)

Abstract

This article discusses the phenomenon of children’s Spanish-Russian bilingualism, it provides a brief theoretical description of basic concepts related to bilingualism, provides specific examples of original statements. The main goal of this work is to study the principles of the formation of children’s bilingualism and grammar of bilingual speech production; the analysis of the material which we have got, containing the statements of the child-bilingual recorded by the parents; the study of the material in accordance with the grammar of switching codes, using the theory of K. Myers-Scotton about the so-called “Matrix language framework model”.

Keywords: Spanish-Russian bilingualism, children’s bilingualism, code-switching, K. Myers-Scotton, matrix language framework model.

В современном мире, где в последние годы процесс глобализации достигает невиданных ранее масштабов, такое явление как «билингвизм», кажется, стоит признать скорее нормой, чем исключением. Огромное количество межнациональных браков «поставляет» всё больше и больше материала исследователям, долгие годы бьющимся над чётким определением этого понятия. Несмотря на то, что на данный момент в различных сферах науки (лингвистика, психология, социология) существует как множество подходов к изучению явления двуязычия, так и множество разнообразных толкований этого феномена, мы остановимся на случае детского, т.е. так называемого «первичного» или «естественного» (в противовес позднему, аддитивному) билингвизма, двуязычия, приобретенного посредством общения с носителями языка.

Но если территориальный билингвизм ‒ явление достаточно хорошо изученное и вполне очевидное, то испано-русский билингвизм (т.е. билингвизм на основе языков, которые относятся к разным языковым группам, и при этом не имеют непосредственных географических или исторических контактов) ‒ случай менее распространённый, именно это и делает изучение данного языкового явления особенно интересным.

Детская билингвальность (как и билингвальность вообще) ‒ динамическая характеристика, которая претерпевает постоянные изменения в процессе развития ребенка. Исследование подобного явления возможно во многом благодаря записям, предоставляемым самими родителями детей-билингвов. В нашем случае это записи идиолекта 5-летнего мальчика, родившегося в Мадриде и постоянно проживающего в Испании. Папа у него испанец, мама ‒ русская, также с ними живут русские тётя и бабушка. Родители стараются говорить с ребёнком каждый на своём языке (т.е. по возможности выполняется принцип «один родитель ‒ один язык»). До 6 лет ребёнок не посещал никакие дошкольные учреждения, таким образом, влияние языка общества (т.е. испанского) невелико, ограничивается лишь общением с отцом, с испанскими родственниками и с детьми, с которыми он играет во дворе.

Стоит упомянуть также, что немаловажную роль для формирования билингвизма на уровне как семьи, так и общества, с точки зрения социолингвистики, играет этнолингвистический критерий, способствующий развитию бикультуральности у ребенка, растущего в биэтническом окружении.

Итак, обратимся к центральному понятию данного исследования: переключение кодов (ПК) – это одна из форм взаимодействия языков в билингвальной речи, чередование активности двух языков, чаще всего допускаемое билингвом в процессе общения с тем, кто также владеет обоими языками. Под кодовым переключением понимается появление какой-либо структурной единицы гостевого языка в высказывании на матричном языке, использование которой в целом не нарушает грамматические правила матричного языка. Матричный язык (МЯ) – это язык, обеспечивающий синтактико-морфологическую рамку высказывания c ПК, а гостевой язык (ГЯ) – это источник иноязычных единиц в высказывании. Так, например, в высказываниях “Papá, mamá me ha подстригado волосы ayer.” (досл: “Папа, мама мне подстригла волосы вчера”) или “Mamá y papá están усталísimos” (досл: “Мама и папа очень уставшие”) матричным языком является испанский, т.к. именно этот язык определяет грамматическую рамку, гостевой язык здесь ‒ русский.

Теоретическая база, описывающих возникновение и функционирование ПК, на которую мы опираемся в нашем исследовании, ‒ модель рамки матричного языка, разработанная Кэрол Майерс-Скоттон. Согласно данной концепции, все морфемы билингвального высказывания делятся на системные  и содержательные.

Системные морфемы (слова) ‒  морфемы (слова), имеющие только грамматическое значение и указывающие дейктичность, количественность, выбор темпоральной рамки. Например: вспомогательные глаголы, артикли, флексии, глагольные аффиксы, вопросительные слова, притяжательные прилагательные, детерминанты и др. слова, используемые в препозиции к существительному. Эти морфемы и слова в билингвальном высказывании берутся из МЯ.

Содержательные морфемы (слова) ‒ лексические единицы, морфемы (слова), способные управлять семантическими ролями или получать семантические роли в предложении. К содержательным словам относятся большинство глаголов, существительных, прилагательных, местоимений, которые их замещают.

Среди предлогов есть как системные, так и содержательные морфемы (слова). Например, предлог de, передающий значение родительного падежа (это, конечно, не единственная его функция), ‒ системное слово, а предлог para, например, можно отнести к содержательным словам, т.к. он “управляет” семантическими ролями, задавая цель или бенефицианта.

Например, в высказывании “Te van a morder, te van a клевar” (досл:”Они тебя будут кусать, будут тебя клевать” ‒ сказано об игрушечных динозаврах) в глаголе “клевar” системная морфема ‒ инфинитивный аффикс -ar, заимствованный из испанского языка, он выражает только грамматическое значение, содержательной морфема здесь ‒ корень -клев-, взятый из русского языка. В примере “Обиженность ‒это смешанность злости и tristezы” (досл: “грусти”) в слове “tristezы” русская флексия -ы ‒ системная морфема, испанский корень -tristez-  ‒ морфема содержательная.

В большинстве своем ПК можно подразделить на два вида: вкрапления и островные переключения.

Под вкраплением мы понимаем одиночную лексическую единицу (морфему или слово) ГЯ, которая подчиняется грамматическим правилам МЯ. Такие ПК встречаются в речевых отрезках, где грамматика устанавливается МЯ, то есть вкрапления могут быть оформлены системными морфемами МЯ, но не могут содержать системные морфемы ГЯ. Например, в высказывании “Tío Antonio много времени был в tienda” (досл: “Дядя Антонио много времени был в магазине”) появляется очевидное вкрапление: слово “tienda“ оформлено по правилам только МЯ, в нём отсутствуют системные единицы ГЯ.

Другой подвид ПК в пределах одной фразы – островные переключения. Их составляют одна или нескольких лексических единиц ГЯ и сочетающиеся с ними грамматические показатели того же ГЯ (системные морфемы) ‒ данные конституэнты называются островами ГЯ, т.к. появляются как бы обособленно, не подчиняясь грамматике МЯ. По тому же принципу в высказывании на ГЯ может образоваться остров МЯ. Сравним выше указанный пример с фразой “Papá, tu has comido los otros кусочки de морковка” (досл: “Папа, ты съел другие кусочки морковки”) В состав слова “кусочки” входит флексия множественного числа существительного ‘и’, что является системной морфемой ГЯ, при этом системная морфема МЯ отсутствует. Данный пример ‒ островное переключение.

Стоит также обратить внимание на то, что в семантическом поле понятия «билингвизм» крепко укрепилось понятие «интерференция», явление, проявляющееся в результате взаимодействия систем двух языков. Интерференция ‒ это процесс и результат взаимодействия языковых механизмов в речи билингва, при котором одна лингвистическая система, являющаяся доминирующей (Язык 1 ‒ L1), порождает эффект воздействия во вторичной (Язык 2 ‒ L2) системе. При этом на плохо усвоенную, редко используемую систему переносятся представления о более привычной системе.

Обычно при изучении интерференции анализируют структурное соотношение систем используемых языков в их взаимопроникновении. Такое смешение языков обычно наблюдается в речи детей-билингвов, а также при образовании пиджинов и креольских языков.

От явления интерференции следует отделять возникновение в языке заимствований.  В онтобилингвологии разграничение рассматриваемых понятий проводится по ряду характеристик. Процесс заимствования лексических единиц и их адаптация к фономорфологическим нормам обычно осуществляется в направлении L2 => L1, и осознается индивидом, что не согласуется с определением интерференции как неосознанного неконтролируемого явления. Направление действия интерференции обычно противоположное: L1 => L2. Интерференция вызывается недостаточной компетенцией в L2. Заимствования же обусловлены другими причинами (отсутствием слова в словаре L1, особенно при обозначении реалий L2, как в примере “Papí, no quieres встречать Новый год? Pero Дед Мороз te da regalos” (досл: “Папочка, ты не хочешь встречать Новый год? Но Дед Мороз мне дарит подарки”); различными факторами, приводящими к дублированию существующих в родном языке слов и выражений ‒  такие заимствования используются для общения в пределах определенного круга лиц). Заимствования могут появляться в речи не только билингвов, но и монолингвов, а интерференция характерна только для билингвов.

Рассматривая понятие интерференции с точки зрения социолингвистики, следует отметить, что носители языка всегда, пусть даже и невольно, обращают внимание на особенности речи говорящего, легко относят его к разряду «чужой»/«свой», оценивают его принадлежность к определенной языковой общности, соблюдение им норм и правил языка. Билингв постоянно находится в ситуации выбора варианта языка для построения социально корректного высказывания.

Цель социолингвистического анализа ‒ выявление общественных норм, определяющих речевое поведение общающихся. Мы можем обратить внимание на то, что ярко выявляют предоставленные нам примеры: в разговорах с русской мамой МЯ ребёнка является русский язык, а при обращении к папе ‒ испанский. Адресатная функция, ориентированность на собеседника является одной из важнейших функций ПК. Для билингва крайне важно чувствовать себя «своим» в монолингвальном обществе, ведь он не просто изучает неродной, иностранный язык, для него оба языка, которыми он владеет, являются родными. Именно поэтому необходимо избегать проявления интерференции

Как уже упоминалось, образование структурных инноваций в детской билингвальной речи во многом схоже с механизмами функционирования языков-пиджинов. В наших примерах представлены в основном так называемые пиджинизированные переключения. Такое ПК представляет собой результат осознанного использования лексической единицы одного языка в высказывании на другом языке. Обычно в процессе такого переключения слово подстраивается под фономорфологические нормы принимающего языка. В речи двуязычного ребёнка пиджинизация не носит постоянного или систематического характера. Появление таких ПК свидетельствует о сознательном осмыслении грамматической формы слов МЯ, т.к., присоединяя системные морфемы МЯ к содержательным морфемам ГЯ, ребенок создает инновации, которые он точно не мог слышать в речи взрослых ни на одном языке. Чаще всего такие ПК служат для восполнения пробелов в активном словарном запасе ребенка, а также развивают лингвистическое мышление, через языковую игру выполняя так называемую «лингвокреативную» функцию.

В примерах типа “Это очкería, потому что очки продают. А это шапкería, потому что шапки продают” или “ Мама, пошли cazar мухаs.” (досл: “Мама, пойдем охотиться на мух”) мы можем наблюдать пиджинизацию русских содержательных морфем и испанских системных морфем. По знакомому образцу ребенок присоединяет к русским корням испанские аффиксы: стандартный суффикс –ería–, использующийся для наименований магазинов, где продаётся то, что названо производящей основой; окончание множественного числа –s.

Также наблюдается и обратный процесс ‒ пиджинизация испанских содержательных морфем и русских системных морфем: “Когда я втянаю в себя barrigу, я становлюсь выше”, здесь русская флексия винительного падежа -у присоединяется к испанскому существительному “barriga“ (“живот” ‒ С.А.), провоцируя его, ориентируясь на фонетику слова, как бы склоняться по 1-му склонению (тип 3а по классификации А.А.Зализняка), подобно существительному “коврига”. То же самое наблюдаем в предложении “Мы с ним поcharlarили”, к испанскому глаголу “charlar” (болтать) присоединяются русский префикс по-, глагольные суффиксы -и- и -л-, а также флексия множественного числа -и.

В следующей группе примеров мы можем наблюдать, как в высказывания на МЯ, которым в данном случае является испанский, встраиваются вкрапления и острова ГЯ. Принцип системных морфем отлично работает ‒ во вкраплениях грамматику устанавливает МЯ, а островные переключения используют грамматику ГЯ, «пренебрегая» правилами МЯ.

Примеры вкраплений:

“Es que, papí, la лепешка debe остыть!” (досл: “Дело в том, папочка, что лепешка должна остыть!”)

(надевая штаны) “Papá, donde está el перед?” (досл: “Папа, а где перед?”)

Пример островного переключения:

“Papí, creo que lo mejor del colegio ‒ это recreos для игры.” (досл: “Папочка, я думаю, что лучшее в школе ‒ это переменки для игры”) ‒ сочетание предлога для с родительным падежом существительного, естественно, чуждо языку, в котором имена не изменяются по падежам.

В следующих примерах МЯ является русский, ГЯ ‒ испанский. Здесь опять же встречаются и вкрапления, и острова.

Примеры вкраплений:

“ Мама: ‒ Что такое “trofeo” (“трофей, приз” ‒ прим. С.А.)?

‒ Ну, это значит подарок такой brillante (“блестящий” ‒ С.А.), как денюжка.”

“Я дал ему oportunidad хорошую” (“возможность” ‒ С.А.)

Примеры островных переключений:

“ Мама, мне не нравится este lado de la мордочка de la акула, нарисуй мне получше.” (досл: “Мама, мне не нравится эта сторона мордочки акулы, нарисуй мне получше.”)

“Тётя, вот попробуй эти печенюшки. У них есть только pepitas de chocolate, но они, слава Богу, маленькие! (“pepitas de chocolate” ‒ “зёрнышки шоколада”)

        В примерах «У меня машинка ушла в arbusto (“куст” ‒ С.А.), когда я её lanzar (“запустить” ‒ С.А.)»,  «Мама, смотри, снеговик. Наверное, Дед Мороз его hechizar (“заколдовать” ‒ С.А.), чтобы он был живой!» и «И они его  chinchar (разг. “теребить”, “пилить”, “доставать” ‒ С.А.)» встречаются так называемые «голые», т.е. неинфлектированные формы. Стратегия использования слов из ГЯ без всяких флексий и функциональных слов встречается довольно часто. Это происходит, когда формулятор допускает содержательные морфемы ГЯ, но блокирует операции для системных морфем МЯ, при этом системные морфемы ГЯ также не могут реализоваться во вкраплениях ‒ вспомним основной принцип модели РМЯ. «Голые» формы демонстрируют неполную морфологическую интеграцию.

Изучение детского испано-русского билингвизма дает возможность выявить специфику взаимодействия двух неблизкородственных языков в сознании ребенка, проанализировать принципы, на основе которых происходят переключения кодов в процессе двуязычной коммуникации.

Судя по представленным примерам, можно сделать вывод о том, что ПК наблюдается в обоих направлениях (исп. > рус. и рус. > исп.), МЯ выступают оба языка ‒ это характеризует приблизительное равноправие лексических и грамматических систем в условиях раннего билингвизма.

Конфликт интересов Не указан.

Conflict of Interest None declared.