КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЙ ПОДХОД КАК ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ ПРИНЦИП В ИСТОРИИ МЕДИЦИНЫ | Опубликовать статью РИНЦ

Черемушникова И.К¹., Медведева Л.В.², Чернышева И.В.³

¹Доктор философских наук, профессор, ²кандидат философских наук, доцент, ³кандидат философских наук, доцент, Волгоградский государственный    медицинский университет

КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЙ ПОДХОД КАК ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ ПРИНЦИП В ИСТОРИИ МЕДИЦИНЫ

Аннотация

В статье представлены эвристические возможности культурологического подхода способного обеспечить комплексный взгляд на историю медицины на пересечении различных гуманитарных дискурсов. Такой подход позволяет создать целостность в исследовании и понимании процессов в развитии медицины через разворачивание культурных смыслов.

Ключевые слова: история медицины, культурологический подход, гуманитарный дискурс, культурные практики, медицинская культурная антропология.

Cheremushnikova I.K.¹, Medvedeva L.M.², Chernysheva I.V.³

¹Doctor of philosophy sciences, the professor of the History and Culture Science department, ²PhD, the assistant professor of History and Culture Science department, ³PhD, the assistant professor of History and Culture Science department Volgograd State Medical University

THE CULTURAL APPROACH  AS THE RESEARCH PRINCIPAL OF THE HIATORY OF MEDICINE

Abstract

The advantages of the cultural approach that is able to provide all-round view on the History of Medicine on the intersection of the different humanitarian discourses are grounded. This approach helps to reconstitute integrity in the studying and understanding of the processes in the medicine development through the expanding of the cultural senses.

Keywords: History of Medicine, cultural approach, humanitarian discourse, cultural practices, medical cultural anthropology.

Традиционный историко-философский дискурс о медицине всегда представлял собой детальный логический анализ клинического мышления. В течение долгого времени изложение истории медицины было ятроцентричным. Ее писали врачи, для которых история медицины была чем-то вроде хобби и они шли по проторенной тропе, излагая биографии, медицинские теории и практические наработки. Эти изложения были узкоспециальными и редко выходили за рамки собственно медицины. Это были восторженные хроники медицинского прогресса, где преобладали рассказы о великих людях, их великих идеях и открытиях. Безусловно, в этом есть свои положительные моменты, поскольку врачи являются экспертами в области медицины, но их исследования несколько «грешат» односторонностью. Постепенное признание историчности медицинского знания и наличие культурной составляющей в рамках этой науки происходит на наших глазах.[3] Исследование взаимоотношений культуры и медицины затруднено во многих отношениях. Наиболее заметная методологическая трудность состоит в следующем: если логически понятия «культура» и «медицина» связаны отношениями части и целого (медицина есть часть культуры), то аксиологически – в сфере отношений ценности и оценки – они равноправны: не только медицина может быть оценена с позиций культуры, но и культура – с позиций медицины. [6] Таким образом, две составляющих истории медицины – «собственно медицина» и «общество» должны быть уравновешены.

Со временем стало очевидным, что подходы и сам предмет истории медицины должен стать другим, что необходимо преодолеть существующее рассогласование между естественнонаучной и гуманистической составляющей в истории медицины. Такое понимание сделало актуальным исследование медицины в гуманитарном аспекте. Эта «революция» в истории медицины совпала с взрывом интереса исследователей к огромному количеству «ускользающих» из гуманитарного дискурса культурных феноменов, которые раньше имели маргинальный статус и вызывали у исследователей чувство легковесности.[5] Такой подход всегда приводил к исчезновению из исторического (в том числе и историко-медицинского) контекста индивидуальных состояний и представлений единичного человека, которые должны быть признаны существенными, поскольку «без психологического (на уровне индивидуума) истолкования исторического факта невозможно приблизиться пониманию историко-культурных процессов».[1]

Гуманитарный культурологический анализ феноменов, имеющих отношение к медицинской культуре, – это направление, интенсивно развивающееся в современной мировой и отечественной литературе. Он позволяет создать утерянную целостность в исследовании и понимании процессов, происходящих в развитии медицины через разворачивание культурных смыслов и значений, позволяет включить специфические медицинские явления и их структурные элементы в поле многогранного гуманитарного исследования на пересечении различных дискурсов –антропологического, историко-психологического, этнологического, этического, лингвистического, социально-экономического и др.

Особо следует сказать о появлении так называемого «лингвистического угла зрения» во всех социально-гуманитарных науках. Несомненно, что существует неразрывная связь между дискурсами и конкретной деятельностью, поэтому обращение к текстам, в том числе литературным, и художественная концептуализация болезни представляется весьма продуктивным для выявления социально-культурного модуса болезни, а также ее репрезентации в культурном контексте. [2] Такое же, и даже большее значение для подобного исследования имеют всевозможные свидетельства, связанные с культурой повседневности. По ценности информации они могут превосходить все другие источники, поскольку бытовые реконструкции воссоздают целый комплекс характерных фактов, без которого понимание конкретного историко-культурного сообщества, не может стать достоверным.[4] Эвристические возможности гуманитарного исследования истории медицины открывают перспективу исследования медицины как целостного явления в контексте культурных значений и смыслов на основе междисциплинарного подхода, одновременно соотнося ее с конкретной культурной и исторической ситуацией. Признание гуманитарного подхода в истории медицины откроет в этом исследовательском поле совершенно новые горизонты. Скажем, если мы признаем, что культурные практики рождаются как феномены, идеально подогнанные к историко-культурному контексту, мы должны будем признать недостатком «старой» истории медицины, то, что она смотрела на «ужасное прошлое» медицины сквозь призму современности с позиции современных достижений. Развитие медицины не должно рассматриваться как постоянное поступательное движение вперед, а сама медицина как знание, которое постоянно совершенствовалось и становилось более прогрессивным. Историки медицины сделали традиционным представление об очевидном контрасте между научным и ненаучным подходами. С позиций научной медицины они описывали все предыдущие этапы как периоды мракобесия, «народных ошибок» и суеверий, и создали теорию, построенную на представлении о превосходстве научного прогресса в медицине надо всеми предыдущими этапами. Такая интерпретация создала фундамент для появления дихотомии, деления между профессиональными врачами и народными лекарями, чья деятельность позиционировалась как шарлатанство. Культурологический подход считает такое противопоставление вредным. Очевидно, что сама эта дихотомия выглядит неубедительно, что «народная» и «элитарная» медицина во многом пересекаются и имеют много точек соприкосновения в своих представлениях о здоровье, болезнях и способах лечения. Очевидно, что древнее знание – это не всегда синоним «примитивного» и «неэффективного». Ведь если бы, скажем, жреческая медицина не приносила положительных плодов, она бы не могла сохраниться как практика на протяжении двух или более тысячелетний .

Болезнь, одно из главных явлений, изучаемых историей медицины, также не должна рассматриваться как некая универсальная биологическая субстанция, одинаково проявляющая себя в разных обществах независимо от времени. Изучение феномена болезни в историко-культурном контексте позволяет признать ее социальную обусловленность, причем, одни болезни более социально обусловлены, чем другие. В разные исторические периоды одни и те же состояния могли оцениваться противоположным образом: как здоровье или как болезнь. Следует также признать, что люди определенной эпохи и определенного историко-культурного пространства имели единственно правильное представление о своих болезнях, даже если они прямо противоречат нашим сегодняшним представлениям. То, что люди знали в прошлом, было для них правдой, независимо от того, признаем мы это сейчас или нет. Эти разночтения в понимании болезней не должны заставлять нас думать о них как о легковерных или подверженных суевериям людях в сравнении с нами, пользующимися плодами научной медицины.

В рамках культурологического подхода к истории медицины мы должны будем признать важным изучение того, как социальная и культурная среда воздействуют на язык, описывающий болезнь, какие различия существуют между социальными группами (низами и элитой, врачами и больными, мужчинами и женщинами, верующими и атеистами) в понимании причин болезни и методах ее излечения. Культурологический контекст истории медицины уделяет одинаково пристальное внимание пациентам и практикам (причем, всем видам практиков – от дипломированных врачей до знахарей и монастырской  медицины), профессиональному и эмпирическому обучению, формальному и университетскому медицинскому образованию, общественным и семейным способам лечения, госпиталям, медицинским философским концепциям, медицинскому менталитету, включая мифологемы, ошибки и заблуждения, и, наконец, культурным и социально-историческим последствиям развития медицины. Так, например, написание истории средневековой Европы немыслимо без исследования периода «черной смерти» и ее колоссального влияния на экономические, социально-политические и культурные процессы.

Естественно, что такая концепция истории медицины не может быть создана без привлечения знаний и фактологического материала из многих смежных областей и предполагает вторжение на «чужие» территории. Однако такой способ культурологического анализа истории медицины позволяет через обращение к живой ткани разных культур построить целостную систему медицинской культурной антропологии, открывающую опыт тела, здоровья, болезни и практик лечения в мировой культурной традиции.