ЗНАЧЕНИЕ ПРАВОВЫХ ПОЗИЦИЙ КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ДЛЯ УТВЕРЖДЕНИЯ СПРАВЕДЛИВОСТИ В УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ И ПРАВОПРИМЕНИТЕЛЬНОЙ ПРАКТИКЕ | Опубликовать статью РИНЦ

ЗНАЧЕНИЕ ПРАВОВЫХ ПОЗИЦИЙ КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ДЛЯ УТВЕРЖДЕНИЯ СПРАВЕДЛИВОСТИ В УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ И ПРАВОПРИМЕНИТЕЛЬНОЙ ПРАКТИКЕ

Научная статья

Сангаджиева А.Д. *

Российский государственный университет правосудия, Москва, Россия

* Корреспондирующий автор (sangadzhieva2014[at]mail.ru)

Аннотация

Ведущую роль Конституционного Суда Российской Федерации в приведении уголовно-процессуального законодательства России в соответствие с Конституцией Российской Федерации и международно-правовыми актами о правах человека никто дисскусионно не оспаривает. Однако в период своего становления конституционный судебный контроль оказался связан с целым рядом проблем, отражающих те или иные его проявления в сфере правовой реальности. Поэтому  представляется актуальным  рассмотреть значение решений Конституционного суда РФ в уголовном процессе.

Ключевые слова: меры пресечения, Конституционный Суд РФ, справедливость, правовые позиции.

MEANING OF LEGAL POSITIONS OF CONSTITUTIONAL COURT OF RUSSIAN FEDERATION FOR APPROVING JUSTICE IN CRIMINAL PROCEDURAL LAW AND LAW PRACTICE

Research article

Sangadzhieva A.D. *

Russian State University of Justice, Moscow, Russia

* Corresponding author (sangadzhieva2014[at]mail.ru)

Abstract

The leading role of the Constitutional Court of the Russian Federation in bringing the criminal procedural legislation of Russia in accordance with the Constitution of the Russian Federation and international legal acts on human rights is not disputed by anyone. However, during its formation, constitutional judicial control turned out to be associated with a number of problems reflecting some of its manifestations in the sphere of legal reality. Therefore, it seems relevant to consider the significance of the decisions of the Constitutional Court of the Russian Federation in criminal proceedings.

Keywords: preventive measures, Constitutional Court of the Russian Federation, justice, legal position.

В решениях Конституционного Суда РФ, «правосудие по своей сути может признаваться таковым лишь при условии, что оно отвечает требованиям справедливости и гарантирует эффективное восстановление в правах». Данный вывод Конституционного Суда РФ основывается на раскрытии смысла положений Конституции Российской Федерации. [1]

Исходя из приведенных обстоятельств, можно утверждать, что:

1) Положения Конституции Российской Федерации являются эталоном современного выражения справедливости для отраслевого законодательства;

2) Сопоставление положений отраслевого, в том числе уголовно-процессуального законодательства с положениями Конституции Российской Федерации дает возможность Конституционному Суду РФ раскрывать смысл и действительное содержание справедливости в отраслевом законодательстве;

3) Справедливость отраслевого законодательства детерминируется Конституцией Российской Федерации.

Значение правовых позиций Конституционного суда РФ для утверждения справедливости в уголовно-процессуальном законодательстве и правоприменительной практике определяется ст. 6 ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации», в соответствии с которой выявленный конституционно-правовой смысл положений федерального закона «является общеобязательным и исключает любое иное их истолкование в правоприменительной практике». Проверка отдельных законодательных положений на предмет их соответствия Конституции РФ осуществляется Конституционным Судом РФ «во исполнение вытекающих из ст. 13 Конвенции о защите прав человека и основных свобод обязательств Российской Федерации по созданию внутригосударственных эффективных средств правовой защиты от нарушений права на справедливое судебное разбирательство…». Это означает, что действия (бездействие) и решения субъектов уголовно-процессуальных отношений должны соответствовать не только содержанию уголовно-процессуальных норм, но и ихсмыслу, установленному и категорично выраженному в правовых позициях Конституционного Суда РФ.[3]

Таким образом, основывая свою позицию на сущности справедливости, проистекающую из смысла Конституции Российской Федерации, Конституционный Суд РФ способствует формированию справедливых положений уголовно-процессуального закона, которые должны заменить не соответствующие Конституции Российской Федерации нормативные положения действующего УПК РФ.

Решение второго из отмеченных выше вопросов представляется более сложным. Справедливость в большинстве случаев рассматривается как категория моральная, нравственная, этическая. Можно отметить следующие позиции: «Понятие справедливости не имеет объективно данного, вполне конкретного предметного содержания и потому не может определяться так, как понятия науки, объективно-истинного знания» [6]. По мнению А. А. Козловского, «справедливость редко поддается регламентации и механизму автоматической самореализации». Ряд исследователей рассматривают справедливость как нечто иррациональное, как чувство, эмоцию [5].

Следует отметить высокую активность участников, обращающихся к помощи Конституционного Суда РФ, которая объектив,но обоснована отсутствием четко и конкретно выраженной воли законодателя по закреплению идеи справедливости в уголовном судопроизводстве. Полагаем, что нельзя рассматривать решения Конституционного Суда РФ как нечто исключительное. На наш взгляд, обращение к Конституционному Суду РФ объясняется вполне объективными причинами. Уголовно-процессуальное законодательство не может во всех подробностях охватывать все жизненные ситуации и обладает большей или меньшей степенью обобщения. Для раскрытия смысла обобщенных положений уголовно-процессуального закона необходима их интерпретация в соответствии со смыслом и сущностью справедливости, что и осуществляет Конституционный Суд РФ.

Получается, что без деятельности Конституционного Суда РФ и его результатов в виде правых позиций формирование справедливого уголовного судопроизводства в современных условиях становится невозможным. Даже если принять высказанное в теории уголовного судопроизводства предложение о закреплении справедливости в качестве принципа уголовного судопроизводства, останется возможность по искажению, неоднозначной, множественной или произвольной интерпретации этой идеи правоприменителями. Потребуется нормативное объяснение, что есть справедливость, соответствующее канонам уголовного судопроизводства и с учетом современных потребностей и ожиданий личности, общества, государства.

В то же время нельзя отрицать общей пользы для уголовно-процессуального закона принятия решения о введении справедливости в число официальных принципов уголовного судопроизводства. Такой шаг позволил бы создать нормативную основу для осуществления уголовно-процессуальной деятельности в соответствии с этой идеей, способствовал бы установлению соответствующего стереотипа процессуального поведения у правоприменителей и граждан-участников уголовного судопроизводства.

Особенно актуально выступает утверждение справедливости при определении круга участников уголовного судопроизводства. Можно отметить неоднократные обращения Конституционного Суда РФ к этому вопросу, как наиболее важному (учитывая назначение уголовного судопроизводства, провозгласившего приоритет защиты прав участников уголовного судопроизводства).

Значение справедливого определения круга участников уголовного судопроизводства обусловлено созданием равного доступа к правовым средствам защиты своих прав и законных интересов нуждающимся в такой защите, в отношении которых совершены те или иные противоправные действия (бездействие) или приняты решения, нарушающие их права и законные интересы. Особенность уголовного судопроизводства заключается в том, что в течение длительного периода субъекты уголовно-процессуальных отношений определялись исходя из предписаний уголовно-процессуального закона.

Правоприменители считали (многие считает до сих пор) нормальным ситуацию, когда всем, кто не был указан в УПК РФ, отказывалось в возможности реализации тех или иных процессуальных прав, проистекающих из их фактического правового положения (лицо, дающее объяснение, адвокат лица, в помещении которого производится обыск, и др.).

Однако в современных условиях уголовно-процессуальные отношения существенным образом изменились. Появились уголовно-процессуальные институты, регулирующие новые процессуальные действия и процессуальные решения. Уголовное судопроизводство изменило свой «облик», благодаря своему назначению, установившему приоритет защиты прав и законных интересов личности (ст.6 УПК РФ). Как проверка сообщения о преступлении, так и последующее производство по уголовному делу в современных условиях сопровождается привлечением широкого круга участников, в том числе и тех, о которых уголовно-процессуальный закон не упоминает. Однако такое положение вовсе не означает, что уголовное судопроизводство не может отразиться, в том числе негативно, на правах и законных интересах лиц, вовлеченных в него, но не наделенных тем или иным процессуальным статусом. [2]

Очевидно, что в таких условиях должен существовать особый механизм, позволяющий обеспечить доступ к правовым средствам защиты для нуждающихся лиц. Изменения уголовно-процессуального закона, направленные на уточнение круга заинтересованных участников уголовного судопроизводства, не решили в полном объеме возникшей проблемы.

Полагаем, что постоянное дополнение и изменение уголовно-процессуального закона имеет свое позитивное значение, но количественное «разрастание» положений УПК РФ не может быть бесконечным. Кроме того, подробное и детальное уголовно-процессуальное регулирование, стремящееся охватить все возможные жизненные ситуации, усложняет восприятие, запутывает, а подчас создает и противоречивое представление о надлежащем законодательном регулировании. Например, в соответствии с ч.З ст. 86 УПК РФ защитник был включен в число участников, уполномоченных собирать доказательства. Однако норма данного законодательного положения вступает в прямое противоречие с иными положениями УПК РФ, в соответствии с которыми собирание доказательств — прерогатива должностных лиц и государственных органов, к которым защитник отношения не имеет.

Профессор В. А. Семенцов по этому поводу пишет: «Законодатель допустил терминологическую неточность, когда указал на его право собирать доказательства (ч. 3 ст. 86 УПК РФ). Защитник не собирает доказательства в процессуальном смысле этого слова, а обнаруживает сведения, оправдывающие обвиняемого или смягчающие его ответственность. Такие сведения могут быть облечены в необходимую процессуальную форму только органом уголовного преследования (в досудебном производстве) или судом на основании соответствующего ходатайства защитника»[7].

В таких условиях, считаем, единственным эффективным выходом становится деятельность Конституционного Суда РФ. Так, в определении Конституционного Суда РФ от 22 января 2014 г. №119-0 «По жалобе гражданки Семеновой Лилии Михайловны на нарушение ее конституционных прав частью четвертой статьи 354 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» уточнен круг лиц, имеющих право на кассационное обжалованиесостоявшихся судебных решений. Определением Конституционного Суда РФ от 18 января 2015 г. № 131-0 «По запросу Волгоградского гарнизонного военного суда о проверке конституционности ч.8 ст.42 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» расширен перечень лиц, имеющих право быть признанными потерпевшими по уголовному делу. Уже упоминавшееся в данной работе постановление Конституционного Суда РФ от 11 ноября 2014 г. №28-П расширило процессуальные возможности граждан, не получивших официального процессуального статуса в уголовном судопроизводстве, требовать компенсацию за нарушение их права на судопроизводство в разумный срок.

Перечень решений Конституционного Суда РФ можно было бы продолжать. Однако из содержания уже приведенных доводов,  представляется очевидным тот факт, что деятельностьКонституционного Суда РФ, выступает эффективным правовым средством в утверждении справедливости в решении вопроса о круге лиц, подлежащих допуску к уголовному судопроизводству, даже при отсутствии у них официального, законодательно признанного процессуального статуса, и обеспечивает этим гражданам равное право на доступ к правосудию. [4]

Подводя итог, сформулированы основные выводы и предложения.

1. Деятельность Конституционного Суда РФ направлена на выявление справедливого смысла уголовно-процессуального закона. Результаты этой деятельности выражены в правовых позициях и имеют общеобязательное, иначе говоря, нормативное значение. Это обстоятельство свидетельствует о необходимости прямого применения правовых позиций Конституционного Суда РФ при проверке сообщений о преступлении и производстве по уголовному делу.
2. Конституционный Суд РФ последовательно и системно раскрывает сущность уголовно-процессуальных положений в части определения круга лиц, обладающих правом на использование уголовно-процессуальных средств защиты прав и законных интересов, расширяет этот круг, включая в него новых участников либо дополняя перечень их прав. Деятельность Конституционного Суда РФ позволяет оперативно, в соответствии с современными потребностями, реагировать на динамично изменяющиеся уголовно-процессуальные отношения. [5]
3. Нарушение или невыполнение органами, осуществляющими уголовное преследование, положений, составляющих правовую позицию Конституционного Суда РФ, следует рассматривать как нарушение справедливости уголовного судопроизводства.
4. Для обеспечения единого понимания справедливости в сфере уголовного судопроизводства основополагающее значение приобретает справедливое законодательство, а при отсутствии нормативно выраженной воли законодателя соответствующим ориентиром должны служить правовые позиции Конституционного Суда РФ.
5. Для создания возможности правоприменителям действовать самостоятельно, в соответствии с правилами, предлагаемыми Конституционным судом РФ, полагаем необходимым в содержании УПК РФ:

—    закрепить принцип справедливости уголовно-процессуальных действий и решений;

—  установить механизм обжалования процессуальных действий, бездействия и решений в связи с их несоответствием данному принципу и правовым позициям Конституционного суда РФ.

Конфликт интересов Не указан.

Conflict of Interest None declared.