О ВЕРЕ И СУДЬБЕ: ПРОБЛЕМА НАЦИОНАЛЬНОЙ САМОИДЕНТИФИКАЦИИ В ТВОРЧЕСТВЕ С. ОУЭНСОН | Опубликовать статью ВАК, elibrary (НЭБ)

О ВЕРЕ И СУДЬБЕ: ПРОБЛЕМА НАЦИОНАЛЬНОЙ САМОИДЕНТИФИКАЦИИ
В ТВОРЧЕСТВЕ С. ОУЭНСОН

Научная статья

Ерофеева Н.Е.^1, *, Мальченко Т.В.²

¹ ORCID: 0000-0002-2135-8859;

^{1, 2} Орский гуманитарно-технологический институт (филиал) ОГУ, Орск, Россия

*Корреспондирующий автор (natali-erof[at]yandex.ru)

Аннотация

Воспитанная в семье англичанки и ирландца, будущая романистка с раннего возраста пыталась понять, к какому народу она принадлежит. Она почитала обоих родителей, но в итоге выбрала ориентиром своей жизни взгляды отца, Роберта Оуэнсона, и традиции ирландской культуры, за что некоторые британские критики сегодня причисляют ее к ирландским писателям. Сидни постоянно искала возможный компромисс в реальной жизни, мечтала о равенстве англичан и ирландцев, открыто выступала за свободу ирландского народа и рисовала романтические образы его представителей на страницах своих книг. Сидни много философствует о вере и судьбе, не боится острых политических вопросов, отстаивает право своих героев на свободу вероисповедания и преданность национальной культуре. Однако вопросы веры оставались нерешенными для самой писательницы.

Авторы статьи обращаются к произведениям С. Оуэнсон разных периодов, в которых вопросы о национальной самоидентификации и веры получили наиболее яркое отражение – поэтические сборники «Размышления о прошлом» (1800), «Звук ирландской арфы, или Метрические фрагменты» (1807), роман «Миссионер: индийская сказка» (1811).

Ключевые слова: творчество, культура, образ, вера, национальная самоидентификация.

ON FAITH AND DESTINY: THE PROBLEM OF NATIONAL IDENTITY IN THE WORKS
OF SYDNEY OWENSON

Research article

Erofeeva N.E.^1, *, Malchenko T.V.²

¹ ORCID: 0000-0002-2135-8859;

^{1, 2} Orsk Humanitarian-Technological Institute (branch) of the Orenburg State University, Orsk, Russia

* Corresponding author (natali-erof[at]yandex.ru)

Abstract

Brought up in an English and Irish family, from an early age the future novelist tried to understand what kind of people she belongs to. She revered both her parents but eventually chose to focus her life on the views of her father, Robert Owenson, and the traditions of Irish culture, which is why some of today’s British critics consider her as an Irish writer. Sydney was constantly looking for a possible compromise in real life, dreamed of equality between the English and the Irish, openly advocated for the freedom of the Irish people, and describes the romantic image of this people on the pages of her books. She philosophizes a lot about faith and fate, is not afraid of acute political issues, defends the right of her heroes to freedom of religion and devotion to national culture. However, for the writer herself, the questions of faith remained unresolved.

The authors of the article turn to the works of S. Owenson from different periods, in which the issues of national identity and faith were most vividly reflected – the poetic collections The Retrospection, 1800, The Lay of an Irish Harp: Or, Metrical Fragments (1807), the novel The Missionary: An Indian Tale (1811).

Keywords: creativity, culture, image, faith, national identity.

Имя Сидни Оуэнсон (Sydney Owenson, 1775-1859), известной и как леди Морган, неразрывно связано с вопросами национальной самоидентификации и сохранением национальной ирландской культуры. Дело в том, что она выросла в семье матери-англичанки и отца-ирландца и в равной степени впитала в себя национальные традиции двух народов, поэтому проблема национальной самоидентификации станет одной из главных в ее творчестве. Этот вопрос постоянно будет рассматриваться в контексте проблемы свободы и национальной независимости Ирландии и ирландского народа [1].

В семье Сидни на равных придерживались традиций англичан и ирландцев. Носителем английской традиции выступала мать, Джейн Хилл, активная сторонница протестантства. Она не разделяла увлечение мужа, Роберта Оуэнсона, театром, была против его профессии актера, всячески старалась воспитывать дочерей в строгости и в соответствии со своими представлениями об истинных английских леди: прививала дочерям, Сидни и Оливии, интерес к чтению духовной литературы, способствовала их образованию. Однако кротость и застенчивость совсем не отличали характер главы семейства. Кроме того, отец, актер ирландской труппы, привлек внимание юной Сидни к ирландскому театру, где она познакомилась со старинными ирландскими мелодиями, песнями, сказаниями, впервые открыла для себя необычный мир культуры ирландского народа [1]. Уже в детстве Сидни впервые задумалась о вере, о том, кто она – англичанка или ирландка, протестантка или ирландская католичка, – пытаясь понять саму себя, свои желания, мысли, о которых потом напишет в своих ученических стихотворениях и воспоминаниях, обращенных к семье [3]. В своем первом поэтическом сборнике «Размышления о прошлом» (The Retrospection, 1800) она с уважением вспоминает родителей, пишет о предсмертной просьбе матери позаботиться об отце. Для Сидни предсмертная просьба матери стала своего рода духовным завещанием, которому следовала всю оставшуюся жизнь. В одном из ранних стихотворений она, воспитанная матерью в традициях протестантства, обращается к святому духу, чтобы понять, верно ли живет, не оступилась ли, правильно ли следует завету, вспоминая слова умирающей:

Were these, “dear child of all my tenderest care,

Transfer that duteous love to me you pay’d,

To thy dear sire; – live but for him”, and died; –

Say blessed spirit, have I disobeyed? [цит. по 2, C. 53].

Было ли это: «Дорогое мое, любимое дитя,

Передай ту любовь, которую подарила мне,

Твоему дорогому отцу, и живи только ради него» – и умерла; –

Скажи, святой дух, разве я не была послушна? (пер. Т. В. Мальченко).

Однако в детских стихах больше воспоминаний об отце. Его она называет своим истинным наставником, ему доверяет свои жизненные и творческие планы, которые он всегда поддерживал. Образ отца для Сидни – это образ ангела-хранителя. Он постоянно в ее сердце, как тень: “Dear shade, I’ll wear thee next my beating heart!”
[цит. по 2, C. 56]. Так она обращается к портрету отца, который всегда был с нею.

Как видим, вопрос о национальной самоидентичности волновал Сидни с детства. Повзрослев, она стала искать ответ и на вопрос, в чем виноваты ирландцы, язык и культуру которых запрещает английская власть. Политика достаточно рано вошла в жизнь будущей романистки. В стремлении познать истину Сидни изучает историю и народное творчество ирландского народа. В 1805 г. выпускает сборник «Двенадцать оригинальных ирландских мелодий» (Twelve Original Irish Melodies), в котором печатает свои переводы старинных ирландских песен. Сборник стал сенсацией, его высоко оценил Т. Мур. Позже поэт издал аналогичный сборник, чем вызвал неутихающие споры об авторстве С. Оуэнсон [4].

Английское и ирландское постоянно в центре внимания писательницы, которая непрестанно ищет себя, много размышляет о судьбе человека, о собственной судьбе, задавая самой себе сложные философские вопросы. Не случайно уже следующий сборник 1807 года «Звук ирландской арфы, или Метрические фрагменты» (The Lay of an Irish Harp, or the Metrical Fragments), критики назвали произведением, в котором множество «прекрасных вспышек поэтической мысли и образов» [2; C. 152].

Получившая хорошее образование, писательница часто цитирует мысли великих в качестве подтверждения истинности своих размышлений о судьбе ирландского народа, много пишет о собственной судьбе; цитирует Петрарку, строфы его сонета использует в качестве эпиграфа в сонете SPLEEN. Фрагмент XII:

Che s’altro amanta na piu destra fortuna

Mille piacer ne voglion un tormento. PETRARCH [5, C. 56].

«К тому же я, любя фортуны сладость,

Парю, не замечая бедствий сотен…» (пер. А. Петрова) [6]

Сборник «Звук ирландской арфы, или Метрические фрагменты» пронизан болью молодого автора за судьбу Ирландии. Размышляя о стране, С. Оуэнсон рисует образ прошлого, символом которого становятся развалины старинного аббатства. Об увядании и даже утрате былого величия говорят и пустынный берег, и одинокая могила рыцаря, и склонившийся над могилой цветок чертополоха. Странно, но почему-то именно с этим цветком, символом Шотландии, ассоциируется у поэта одиночество и утрата. В произведениях Сидни, особенно в романах на ирландскую тему, образ разрушенного замка также будет изображаться как символ прошлого. В романах «Сэнт Клер, или наследница Десмонда» (St. Clair, or The Heiress of Desmond, 1803), «Дикая ирландка: национальная сказка» (The Wild Irish Girl: a National Tale, 1806) и др. Сидни предпринимает попытку в образах своих главных героев возродить ирландское начало в современной жизни: Глорвина играет на арфе и носит повседневные одежды, напоминающие костюмы прошлых эпох; ее отец, хозяин старинного замка в Конноте, затем сэр Патрик Десмонд и другие живут среди предметов старины, сохраняют и передают поколениям старинные книги, арфы, предметы быта, записывают легенды, сюжеты которых, как в «Дикой ирландке», транслируются на судьбы персонажей. В деталях писательница воспроизводит на страницах своих произведений древние обряды, уже запрещенные английскими властями, постоянно говорит о национальных традициях, но никогда не рисует образ ирландца, готового сразиться с новой властью за интересы своего народа. Поиск героев за свободу и социальную справедливость писательница будет связывать с представителями других стран. Так, во время одного из путешествий по Европе в обществе своего супруга она обратила внимание на героев национально-освободительной борьбы в Греции и выразила свои представления о национальном герое в романе «Женщина, или Ида Афин» (Woman, or Ida of Athens, 1809). А когда в 1811 году С. Оуэнсон опубликовала роман «Миссионер: индийская сказка» (The Missionary: an Indian Tale), то обозначились и ее духовные искания в контексте отмеченной выше проблемы. При этом вопросы вероисповедания писательница также связывает с проблемами государственными, на что сама указывает в одном из писем к подруге [7].

События, которые происходят в Индии в XVII веке, повествуют о непростых взаимоотношениях христианского проповедника из Португалии Илариона и индийской жрицы Люксимы. Каждый из них отстаивает право быть представителем только своей культуры, исповедовать только свою веру. Роман заявлен как роман-сказка, но от сказки в нем ничего нет. В центре повествования история двух сильных личностей, одержимых своими идеями и не готовых к уступкам, а исторические детали подчеркивают глубину личной трагедии двух влюбленных, особенно в эпизодах суда инквизиции над неверными и древнего индийского обряда сати.

Иларион на индийской земле представляет интересы колонизаторов. Сидни, описывая нравы новых хозяев, возвращает читателя к проблемам Ирландии, о которой всегда помнит. В этом мы согласны с Джулией М. Райт, под редакцией которой было опубликовано произведение [8]. В романе открыто говорится о разрушительном влиянии европейской колонизации и религиозной нетерпимости. Впервые женщина-романист (а мы помним, как сложно было женщинам получить признание в писательской среде того времени [9]) открыто выступает против использования религии как орудия в политической борьбе империи. В этом Сидни поддержали Дж. Г. Байрон, К. Лэм, Ч. Р. Метьюрин, Мери и Перси Биши Шелли. Последний откровенно писал, что после прочтения романа «много и странно размышлял» [8]. Действительно, история Илариона и Люксимы разрушала все привычные стандарты поведения. Стандарт разрушен уже в предисловии, когда автор цитирует в самом начале другой свой роман – «Женщина, или Ида Афин»: «Согласно закону природы человек должен строить свои политические и моральные взгляды и брать у законодательной власти вселенной те благодетельные законы, которые сформируют социальный договор всего человечества. Когда же институт власти пробуждает и развивает естественные чувства человека, это влияет на счастье всего государства, но сама добродетель состоит из привязанностей и любви. И принцип мудрости или усилия искусства исходят только из того секретного импульса, с помощью которого природа побуждает человека просвещать и любить своего собрата» [8, C. 9].

Миссионер Иларион убежден, что призван вселить новое и правильное мировидение в сознание древнего народа, предлагает Люксиме отречься от индуизма и принять христианство. Поражает стойкость Люксимы, которая во имя своей веры готова пойти на смерть. Оба героя – убежденные фанатики, но Люксима открывается и как человек очень благородный, добрый, при этом не готовый к всепрощению: «Хвала Вишну! Который все еще защищает тех, кто чист в душе, хотя их руки запачканы!» [10, C. 71].

Не менее убежден в силе своего духовного призвания Иларион, который все же оказался под обаянием Люксимы: «Мой друг, твое благородное сочувствие тронуло меня до глубины души: … но я принадлежу религии, чей истинный смысл спасать, а не разрушать» [10, C. 240].

Параллельно Сидни поднимает вопрос о роли женщины в обществе, устами Илариона опять заявляет о неравенстве полов. В Люксиме Иларион видит просто женщину, которая по своему социальному статусу ниже мужчины, она не замужем, значит, подходит ему в качестве компаньона в миссионерской деятельности. Но Люксима обнаруживает сильный характер лидера. Влюбившись друг в друга, каждый пытается найти компромисс, но такой, чтобы в результате не отказаться от своей веры и своей национальной культуры. На первый взгляд, уступает Люксима, соглашаясь признать христианство, но не готовая отказаться от индуизма даже ради замужества. Переживает Иларион. Он, самоуверенный миссионер, оказывается слабым перед своим чувством, понимает, что в стремлении обратить нецивилизованных индусов в христианство сам оказался в растерянности от силы духа и убежденности индийской жрицы: «Когда он говорил, он чувствовал себя поверженным и лишенным жизни на этой земле. У него во рту не было и маковой росинки в течение этих двух дней. Две ночи он не сомкнул глаз. Страсть и честь, религия и любовь противостояли в его голове. Все его естество погрузилось в эту борьбу. И он лежал безжизненный у ног той, которая навсегда нарушила спокойствие его сознания и принесла в жертву его некогда чистую, безгрешную и самоотверженную жизнь» [10, C. 146].

Наступает прозрение неожиданно. Миссионер Иларион, которого приказано сжечь за ересь и соблазнение жрицы, становится свидетелем исполнения обряда сати – Люксима бросилась на погребальный костер со словами «Мой любимый, я пришла! – Брахма принимает и навечно соединяет наши души!» [10, C. 260].

Люксима совершает сати, жертвоприношение, во имя веры и любви. Иларион прозревает, осознает в этот страшный момент, что убежденный человек может лишь внешне признать вероисповедание миссионера. Люксима, которая, казалось бы, уступила, на самом деле осталась верной своим взглядам, а своим поступком спасла от инквизиторов того, кого любила вопреки всему. И стихийное восстание индусов, возникшее как отклик на казнь, подавленное испанскими войсками, в очередной раз свидетельствовало о трагических переменах в судьбах народов и стран, оказавшихся под властью колонизаторов. Как это было близко самой Сидни, словно писала она не о далекой Индии, а об Ирландии!

Финал смягчается романтическим прощанием умирающей на руках Илариона Люксимы со своим возлюбленным: «Душа всей моей жизни! Бог, которому ты поклоняешься, несомненно спас тебя от ужасной смерти, чтобы ты мог жить для других. И все же он говорит тебе нести мучительное бремя существования, ох! Если для других ты не будешь жить, то живи хотя бы для Люксимы! И пусть твои благодеяния для ее народа будут искуплением тех ошибок, которые она совершила ради тебя. … И когда меня не станет, ты будешь читать проповеди не только браминам, но и христианам, чтобы меч разрушения, который поднят сейчас между последователями твоей веры и моей, навсегда убрать в ножны! Ты появишься среди них как дух мира, ты будешь учить их милосердию и вдохновляющей любви» [10, C. 273].

Это тоже завет, которому теперь будет следовать Иларион. Он отрекается от своей веры, но в Кашмире продолжает изучать христианство и индуизм. В конце жизни, согласно исследованию К. Парсонса, Сидни вновь вернулась к роману, внесла определенные правки, которые не стали принципиальными и никак не отразились на восприятии произведения в целом [11]. Сама Сидни Оуэнсон не отрекается от веры. И в этом романе писательница пыталась решить вопрос о вероисповедании, так как не смогла в своей жизни найти на него ответ: чья вера правильная – матери-протестантки или отца-ирландского католика. В отличие от своих Люксимы и Илариона, она старалась придерживаться тех моральных принципов, которым следовала ее семья. На протяжении всей своей жизни Сидни пыталась найти тот необходимый компромисс, который был в доме родителей, но который она так и не нашла в реальной жизни во взаимоотношениях двух народов. Используя экзотический сюжет, она старалась решить для себя вопрос жизни между двумя верами, проблему нравственного и духовного выбора, определившего и ее собственную судьбу. Уважая взгляды матери, Сидни выбрала интересы отца, до конца дней оставалась сторонницей независимости ирландского народа и мечтала о равенстве англичан и ирландцев в современном ей обществе, о чем свидетельствуют ее произведения.

Конфликт интересов Не указан.

Conflict of Interest None declared.

 

 

Список литературы / References

1. Ерофеева, Н. Е. Свобода – центральный тезаурус авторской модели С. Оуэнсон / Н. Е. Ерофеева, Т. В. Мальченко // Современные проблемы филологии: вопросы теории и практики. – Москва : Изд-во «Перо», 2020. –
   С. 123-130. – ISBN 978-5-00171-554-2.
2. Fitzpatrick W. J. Lady Morgan; her career, literary and personal, 1860 / W. J. Fitzpatrick. – London: Charles J. Skeet, Publisher, 10, King William Street, Charing Cross – 308 p.
3. Ерофеева Н.Е. Образ семьи в ранних стихотворениях С.Оуэнсон / Н.Е. Ерофеева, Т.В. Мальченко // Успехи современной науки и образования. – 2016. № 10 (3). – С. 13-15.
4. Dixon W. H. Preface // Lady Morgan’s Memoirs: Autobiography, Diaries and Correspondence/ W. H. Dixon – London: W.H. Allen, 1863. Second Edition. Vol. 1. P. IV-V.
5. Owenson, S. The Lay of an Irish Harp, or the Metrical Fragments / S. Owenson. – London : Henry Colburn, 1807. – 228 p.
6. Петрарка. Сонет 231 / А. Петрова. – [Электронный ресурс]. URL: https://stihi.ru/2014/01/02/3394 (дата обращения: 12.03.2021).
7. Lady Morgan’s memoirs: autobiography, diaries and correspondence. Vol. I / ed. H. W. Dixon. – London : Wm. H. Allen &Co, 1862. – 532 p.
8. Wright, J. M. Introduction to The Missionary, by Sydney Owenson / J. M. Wright // Owenson, S. The Missionary : An Indian Tale. – Peterborough: Broadview, 2002. P. 9–57. ISBN: 9781551112633 / 1551112639.
9. Мальченко, Т. В. Женский взгляд на социальные и моральные проблемы Англии XVIII века и его отражение в произведениях английских писательниц / Т. В. Мальченко // Молодежь. Наука. Инновации (16 марта 2012 г.) : материалы Всероссийской научно-практической конференции / отв. ред. Н. Е. Ерофеева. – Электрон. текст. и граф. данные (5,51 Мб). – Орск : Изд-во Орского гуманитарно-технологического ин-та, 2012. – C. 186-191. –
   ISBN 978-5-8424-0627-2.
10. Owenson, S. The Missionary, an Indian Tale : tree volumes in one / S. Morgan. – New York : Franklin company, 1811. – 279 p.
11. Parsons, C. “Greatly altered”: The life of Sydney Owenson’s Indian Novel / C. Parsons // Victorian Literature and Culture , Volume 38 , Issue 2 , September 2010 , pp. 373 – 385. – ISSN: 1060-1503 (Print), 1470-1553 (Online).

Список литературы на английском языке / References in English

1. Erofeeva, N. E. Svoboda – central’nyj tezaurus avtorskoj modeli S. Oujenson [Svoboda-the central thesaurus of the author’s model S. Owenson] / N. E. Erofeeva, T. V. Malchenko // Sovremennye problemy filologii: voprosy teorii i praktiki [Modern problems of philology: questions of theory and practice]. – Moscow: Pero Publishing House, 2020. – p. 123-130 – – 3.3 Mb. [Electronic edition]. – ISBN 978-5-00171-554-2. [in Russian]
2. Fitzpatrick W. J. Lady Morgan; her career, literary and personal, 1860 / W. J. Fitzpatrick. – London: Charles J. Skeet, Publisher, 10, King William Street, Charing Cross – 308 p.
3. Erofeeva, N.E. Obraz sem’i v rannih stihotvorenijah S. Oujenson [The Image of the family in the early poems of S. Owenson] / N.E. Erofeeva, T. V. Malchenko // Uspehi sovremennoj nauki i obrazovanija [Successes of modern science and education]. – 2016. No. 10 (3). pp. 13-15. [in Russian]
4. Dixon W. H. Preface // Lady Morgan’s Memoirs: Autobiography, Diaries and Correspondence/ W. H. Dixon – London: W.H. Allen, 1863. Second Edition. Vol. 1. P. IV-V.
5. Owenson, S. The Lay of an Irish Harp, or the Metrical Fragments / S. Owenson. – London : Henry Colburn, 1807. – 228 p.
6. Petrarch. Sonnet 231 / A. Petrov. – [Electronic resource]. URL: https://stihi.ru/2014/01/02/3394 (accessed 12.03.2021).
7. Lady Morgan’s memoirs: autobiography, diaries and correspondence. Vol. I / ed. H. W. Dixon. – London : Wm. H. Allen &Co, 1862. – 532 p.
8. Wright, J. M. Introduction to The Missionary, by Sydney Owenson / J. M. Wright // Owenson, S. The Missionary : An Indian Tale. – Peterborough: Broadview, 2002. P. 9–57. ISBN: 9781551112633 / 1551112639.
9. Malchenko, T. V. Zhenskij vzgljad na social’nye i moral’nye problemy Anglii XVIII veka i ego otrazhenie v proizvedenijah anglijskih pisatel’nic [Women’s view on the social and moral problems of England of the XVIII century and its reflection in the works of English writers] / T. V. Malchenko // Molodezh’. Nauka. Innovacii (16 marta 2012 g.) : materialy Vserossijskoj nauchno-prakticheskoj konferencii [Youth. The science. Innovations (March 16, 2012): materials of the All-Russian Scientific and Practical conference] / ed. by N. E. Erofeeva. Orsk : Publishing House of the Orsk Humanitarian and Technological Institute, 2012. – [P. 186-191]. – 1 electron. opt. disk (CD-ROM). – ISBN 978-5-8424-0627-2.
10. Owenson, S. The Missionary, an Indian Tale : tree volumes in one / S. Morgan. – New York : Franklin company, 1811. – 279 p.
11. Parsons, C. “Greatly altered”: The life of Sydney Owenson’s Indian Novel / C. Parsons // Victorian Literature and Culture , Volume 38 , Issue 2 , September 2010 , pp. 373 – 385. – ISSN: 1060-1503 (Print), 1470-1553 (Online).