О НЕКОТОРЫХ ВОПРОСАХ КАДРОВОГО ОБЕСПЕЧЕНИЯ ОРГАНОВ СОВЕТСКОЙ МИЛИЦИИ ТЮМЕНСКОЙ ГУБЕРНИИ | Опубликовать статью ВАК, РИНЦ

Фирсов И.Ф.

Доцент, кандидат исторических наук, Тюменский институт повышения квалификации сотрудников МВД России

О НЕКОТОРЫХ ВОПРОСАХ КАДРОВОГО ОБЕСПЕЧЕНИЯ ОРГАНОВ СОВЕТСКОЙ МИЛИЦИИ ТЮМЕНСКОЙ ГУБЕРНИИ

Аннотация

В статье дается характеристика кадрового состава органов милиции Тюменского региона в годы их создания и становления (1917 – 1921 гг.). Особое внимание обращается на реализацию классового принципа в подборе сотрудников правоохранительных органов. Анализируются меры губернского руководства по решению кадровых проблем милиции.

Ключевые слова: рабоче-крестьянская милиция, советская власть, Главное управление милиции.

Firsov I.F.

Associate professor, Candidate of  History Sciences,  Tyumen Advanced Training Institute of the Ministry of the Interior of the Russian Federation

SOME QUESTIONS OF STAFFING OF SOVIET POLICE TJUMEN PROVINCE

Abstract

The article describes the staffing of the police of the Tyumen region in the years of their establishment and development (1917 – 1921). Particular attention is paid to the implementation of the class principle in the selection of law enforcement officers. Analyzed measures of the provincial leadership to address staffing problems militia.

Keywords: workers ‘and peasants’ militia, Soviet power, Police headquarters.

Одним из основных признаков профессионального государственно­го аппарата является постоянное со­вершенствование системы отбора, подготовки и продвижения кадров.  По разным объективным и субъективным причинам в первые годы советской власти органы внутренних дел покинули почти все профессионально состоятельные и перспективные работники, поэтому задача реализации эффективной кадровой политики и организационно-методического руководства кадрами была одной из важнейших в системе правоохранительных органов региона.

Необходимо отметить, что первоначально советское правительство не предусматривало каких-либо конкретных организационных форм милицейского аппарата, полагая, что штатный аппарат вообще не нужен, его заменит всенародная милиция, т.е. поочередное выполнение милицейских обязанностей всем взрослым населением независимо от классовой принадлежности. Создание рабочей милиции, предусмотренное постановлением НКВД «О рабочей милиции» от 28 октября (10 ноября) 1917 г., рассматривалось советской властью как временная мера, направленная на обеспечение революционного порядка в период, когда должен был решиться вопрос о переходе к всенародной милиции. Поэтому в Тюменской губернии формирования рабочей милиции, как правило, не имели постоянного штата и строились на основе добровольности или выборности, а иногда – и путем введения советами обязательной повинности. Часто рядовой состав милиции избирался открытым голосованием на собраниях рабочих и сельских сходах. Характерной особенностью всех подобных вооруженных формирований было, во-первых, отсутствие штата постоянных профессиональных работников и, во-вторых, осуществление как функций охраны общественного порядка, так и военных функций.

Вооруженные формирования трудящихся, построенные на непрофессиональной основе, не могли в должной мере ни обеспечивать общественный порядок и эффективно вести борьбу с преступностью, ни выполнять военные функции. Поэтому правительство пришло к выводу о необходимости создания регулярной армии, специального аппарата для борьбы с контрреволюцией, а также штатных государственных органов охраны общественного порядка. 10 мая 1918 года коллегия НКВД приняла  распоряжение о воссоздании милиции в качестве государственной организации. Инструкция «Об организации советской рабоче-крестьянской милиции», вступившая в действие в октябре 1918 г., основной задачей милиции провозглашала охрану революционного порядка и гражданской безопасности. Таким образом, советская милиция возникла и утверждалась как административно-исполнительный орган диктатуры рабочего класса, стоящий на страже его интересов. Ее становление происходило в условиях ожесточенной классовой борьбы, вследствие чего одним из важнейших принципов при подборе кадров нового государственного аппарата был классовый принцип, получивший законодательное закрепление и провозглашенный уже самим названием «рабочее-крестьянская милиция». Необходимость создания «своей» милиции советская власть аргументировала вполне откровенно: «поскольку пролетарская революция и Советское строительство на своем пути встречает еще много препятствий и помех, начиная с открытых контрреволюционных восстаний остатков буржуазии и кончая массовыми нарушениями трудовой дисциплины и порядка – разбоями, грабежами, воровством, отказами от повиновения власти, – постольку необходимо иметь соответствующий достаточно сильный аппарат борьбы с данными явлениями антисоциалистического порядка ‑ милицию» [1].

В инструкции НКВД и НКЮ РСФСР «Об организации советской рабоче-крестьянской милиции» от 12.10.1918 г. подчеркивалось, что в милиции могли служить граждане РСФСР, признававшие Советскую власть и глубоко убежденные в правоте дела трудового народа, имевшие по Конституции активное и пассивное избирательное право, т.е. представители трудящихся классов, а также достигшие 21 года, вполне грамотные. В милиции не могли служить лица, прибегавшие к наемному труду с целью извлечения прибыли; служители и агенты бывших жандармских отделений и чины бывшей полиции; лица, не имевшие избирательных прав.

В рассматриваемый период структура органов милиции неоднократно менялась и стала более-менее стабильной лишь к 1922 г.  «Положение о Народном Комиссариате внутренних дел» от 24 мая 1922 г. определяло кадровую структуру милиции следующим образом: рабоче-крестьянскую милицию составляли командный состав (начальники милиции), старшие и младшие милиционеры, лица административно-хозяйственного состава, работники уголовного розыска (следователи, агенты розыска), канцелярский и технический персонал. Комплектование милиции производилось путем добровольного найма, а в исключительных случаях путем мобилизации, порядок которых определялся НКВД по соглашению с подлежащим ведомством и с утверждением Совета Труда и Обороны.

Еще в начальный период образования органов милиции Главное управление милиции разработало образец обязательства для поступающих в милицию. На его основе на местах составлялись конкретные обязательства поступавших на службу в милицию, нередко они дополнялись и расширялись. Так, во многих уездах Тюменской губернии вступавший в ряды милиции обязывался прослужить не менее года, тогда как по инструкции НКВД поступавший в милицию давал подписку прослужить только шесть месяцев. Такое увеличение срока службы связано с чрезвычайной нехваткой кадров, имевшей место во время гражданской войны и вскоре после нее.

Конкретное обязательство поступающего на службу в тюменскую милицию выглядело следующим образом:

«Обязательство.

1920 года января 15 дня.

Я, нижеподписавшийся, сын трудового народа гражданин Василий Михайлович Самойлов, губернии Тюменской, уезда Тобольского, волости и деревни Байкаловской, 22 лет, имея право, согласно изданной Народным Комиссариатом В.Д. и Юстиции инструкции по организации Советской Р.-К. милиции, на вступление в ряды милиции, даю настоящую подписку в том, что буду стоять на страже революционного порядка и защищать интересы рабочего класса и крестьянской бедноты.

На службе в Советской Р.-К. милиции обязуюсь:

• Беспрекословно исполнять все приказы и распоряжения своих начальников, как представителей Советской власти.
• Прослужить в Советской Р.-К. милиции не менее одного года до 15 января 1921 г.
• Соблюдать строгую дисциплину и порядок.
• Неуклонно следить за исполнением гражданами декретов, постановлений и распоряжений Р.-К. Советской власти.
• Беспощадно подавлять все выступления против Советского правительства.
• Быть честным, трезвым, исполнительным и вежливым со всеми, а особенно с городской и деревенской беднотой, как на службе, так и вне ее.
• В случае опасности, угрожающей Советской России от нашествия внешних врагов, приду на помощь Красной Армии.

За нарушение с моей стороны хотя бы одного из перечисленных пунктов, Законов и декретов Р.-К. Советской власти, я как лицо, специально поставленное для наблюдения за революционным порядком и соблюдением всех этих законов, издаваемых Народным Комиссариатом В.Д. и Юстиции на основании инструкции по организации Советской Р.‑К. милиции, обязуюсь нести революционную ответственность.

Мне прочитано и разъяснено

Должность и фамилия прочитавшего и разъяснившего инструкцию                                                                                                                                                 помначальника /подпись/

подпись обязующегося                                                                              Самойлов /подпись/» [6]

Позднее поступающему в милицию необходимо было написать заявление с приложением паспорта, личной воинской карточки и удостоверения от исполкома о политической благонадежности [3].

На каждого милиционера заводился формуляр, в котором отражались основные анкетные данные, продвижение по службе, содержались сведения о социальном происхождении, партийности, образовании, а также информация о том, где служащий милиции находился и чем занимался во время февральской революции, Октябрьской революции, во время белочеховского мятежа и колчаковской интервенции [5].

Одной из основных проблем, возникавшей при создании милиции в Западной Сибири, был недостаток кадров. Большинство молодых мужчин, способных держать в руках оружие, служило в Красной Армии. Кроме того, у населения не было изжито веками укоренявшееся мнение об органе охраны порядка, как о силе, враждебной народу. Не были решены и вопросы материального обеспечения милиции. Если канцелярскими и техническими работниками органы милиции губернии были укомплектованы полностью или почти полностью, то рядовыми милиционерами – лишь наполовину, а то и менее. Ввиду того, что людей в милиции катастрофически не хватало и пополнить ее ряды рабочими было невозможно, губернское руководство в виде исключения разрешало принимать в ряды милиции бывших служащих народной милиции Временного правительства, милиционеров колчаковского правительства, а также служивших по мобилизации в колчаковской армии.  В мае 1920 г., выполняя распоряжение Главмилиции,  ревком Тюменской губернии предоставил право начальникам милиции принимать на службу бывших чиновников полиции. Каждая такая кандидатура утверждалась ревкомом и состояла на особом учете. К 1 апреля 1921 г. в 1-м районе Тобольской уездной милиции из 12 сотрудников двое принадлежали к указаным категориям: А.И. Денисов служил рядовым в колчаковской армии, Е.Е. Кугаевский – в народной милиции Временного правительства [4]. В августе 1921 г. помощником начальника 1-го района Тобольской уездной милиции был назначен Щинников Николай Тимофеевич, служивший в 1918 – 1919 гг. рядовым в колчаковской армии и уволенный из нее по ранению. С 1 ноября 1919 г., сразу после освобождения Тобольска от Колчака, Щинников поступил на службу в городские органы милиции [7]. Уже упоминавшийся старший милиционер 3-го района Тобольской уездной милиции В. Самойлов при поступлении в органы милиции не скрывал факт своей службы в колчаковской армии, что было отражено и в его формулярном списке. В Тобольской городской милиции также служили два «бывших» офицера.

В январе 1923 г., когда положение с кадрами несколько улучшилось  (гражданская война закончилась и в милицию стало возможно принимать возвратившихся с фронта красноармейцев), Главное управление милиции вернулось к прежнему принципу комплектования кадров. Все бывшие белогвардейские офицеры и чиновники были уволены из органов милиции по приказу НКВД, на службе в рядах милиции оставили лишь тех, кто был снят с особого учета или имел особые заслуги перед советской властью.

Многие уездные органы власти самостоятельно принимали меры по укреплению кадрового состава органов милиции. Характерно принятое 21 апреля 1921 г. на V туринском уездном съезде советов решение о необходимости произвести пополнение штатов уездной милиции лицами пролетарского происхождения. Съезд обязал волостные исполкомы выдвинуть по первому требованию уездного отдела управления необходимое количество работников, установив им предельный срок службы, «ибо крестьянство своим хозяйством и семьей превратить должность милиционеров в профессию не может» [2]. Необходимо отметить, что практически во всех уездах губернии волостных милиционеров из местных крестьян было мало и существовала практика назначения их со стороны, преимущественно из рабочих. Это было связано в том числе и с тем, что «местный» милиционер из крестьян не смог бы объективно относиться к односельчанам, нарушающим закон.

Естественно, что такие методы пополнения штатов приводили к высокой текучести кадров, в органы милиции попадало множество случайных людей. Кроме того, работа в органах милиции некоторыми гражданами рассматривалась как альтернатива воинской службе и была способом уклониться от призыва в армию. Говорить о профессиональной подготовленности и пригодности к прохождению службы в милиции в этом случае не приходилось.

Представляет интерес оценка кадровой политики властей по отношению к органам милиции, которую дали 31 августа 1920 г. в совместной докладной записке в губком партии заведующий губернским отделом управления и начальник губмилиции. Констатируя тревожную ситуацию, сложившуюся в губернской милиции, они заявляли: «Если провести сравнение советской милиции со старой царской полицией и жандармерией, то совершенно смело можно сказать, что царизм умел лучше нас создавать себе солидную опору своего существования, весьма осторожно и тщательно подбирая состав полиции, комплектуя ее из самых верных своих служак, отдавая много времени и средств на ее специфическое воспитание и обучение» [1]. Характерно, что подобные выводы делали и другие руководители правоохранительных структур губернии.

Ситуацию с кадрами удалось несколько улучшить лишь после организации профессиональной подготовки сотрудников милиции, которая в Тюменской губернии активно заработала к началу 1921 года, когда в г. Тобольске была открыта первая в губернии школа милиции, готовившая кадры рядового и младшего начсостава районных отделов милиции.