МНОЖЕСТВЕННОСТЬ МЕТОДОЛОГИЧЕСКИХ ПОДХОДОВ В МЕДИОЛОГИИ И ПРОБЛЕМА ИХ ИНТЕГРАЦИИ | Опубликовать статью ВАК, elibrary (НЭБ)

МНОЖЕСТВЕННОСТЬ МЕТОДОЛОГИЧЕСКИХ ПОДХОДОВ В МЕДИОЛОГИИ
И ПРОБЛЕМА ИХ ИНТЕГРАЦИИ

Научная статья

Нескрябина О.Ф.*

ORCID: 0000-0003-7655-0768,

Сибирский Федеральный университет, Красноярск, Россия

* Корреспондирующий автор (nescr[at]mail.ru)

Аннотация

Анализ дискурса на тему методологических оснований исследований медиа выявляет большое разнообразие предлагаемых подходов. В статье рассматривается возможность создания единой медиаметодологии. Высказывается предположение, что сосуществование в медиологии унифицирующей стратегии и тенденции диверсификации подходов и методов – явление не только закономерное, но и позитивное. Методологический уровень обладает имманентным качеством полисемии, что содержит двойственный посыл: с одной стороны, дает ощущение интеллектуальной опоры, с другой – свободу интерпретации и возможность создания авторской версии медиологии. Высказывается предположение, что кроме рефлексивного уровня, методологической функцией обладает невербализуемый когнитивный комплекс, проявляющийся, в частности, в выборе дифференцирующей или интегрирующей исследовательской стратегии.

Ключевые слова: медиа, методология, медиология, системный подход.

ON THE MULTIPLICITY OF METHODOLOGICAL APPROACHES IN MEDIOLOGY
AND THE PROBLEM OF THEIR INTEGRATION

Research article

Neskryabina O.F.*

ORCID: 0000-0003-7655-0768,

Siberian Federal University, Krasnoyarsk, Russia

* Corresponding author (nescr[at]mail.ru)

Abstract

The analysis of the discourse on the methodological foundations of media research reveals a wide variety of proposed approaches. The current article examines the possibility of creating a unified media methodology and suggests that the coexistence of a unifying strategy in mediology and the tendency to diversify approaches and methods is not only a natural phenomenon but also a positive one. The methodological level has the immanent quality of polysemy, containing a dual message: on the one hand, it gives a sense of intellectual support, on the other hand, freedom of interpretation and the possibility of creating an original version of mediology.  The author assumes that in addition to the reflexive level, the nonverbalized cognitive complex has a methodological function, which is manifested, in particular, in the choice of a differentiating or integrating research strategy.

Keywords: media, methodology, media research, system approach.

Исследование методологических оснований медиологии остается актуальным предметом философского дискурса. В обсуждении проблем медиаметодологии принимают участие ведущие специалисты в области теории массовой коммуникации, теории журналистики. Практически все они отмечает многообразие теоретических моделей и их философских оснований [4], [5], [10], [12]. Набирают популярность методы коммуникативных исследований, в которых сделан акцент на когнитивных и интерактивных аспектах [6], [15].

Данная ситуация многими исследователями оценивается как нежелательная, требующая выработки единого подхода [2], [4], [12]. Целостность, системность, комплексность и т.п. – слова с такой семантикой принадлежат к числу наиболее часто встречающихся в современном дискурсе на тему методологии исследования медиа [10, C. 66].

Однако практически общепринятое требование синтеза, в большинстве случаев сводится к представлению аспектов анализа как множества, причем открытого множества. Отчасти это происходит по причине онтологической: сфера медиа представляет собой конгломерат различных форматов, стилей, коммуникативных практик, трудно поддающихся унификации. Кроме того, есть логические и психологические причины, объясняющие наличие дивергентного процесса.

Проблема экспликации методологического уровня медиологии требует глубокого всестороннего исследования, наша задача ограничивается постановкой вопроса о возможности и необходимости создания единой синтетической методологии.

Следует оговорить значение терминов «методология» и «философия». В ряде случаев, к каковому относится и предлагаемый в данной статье ракурс рассмотрения, «методология» и «философия» используются как синонимы. Поскольку методология являет одну из функций философского уровня мышления, наряду с мировоззренческой и аксиологической. Понятия «методология» и «метод» в текстах также взаимозаменяемы и дополняются терминами сходного значения – «подход», «принцип», «основание»…

В число наиболее часто называемых методологий входят: герменевтика, системный подход, системно-синергетический, информационный, семиотический, феноменологический методы. Дискурс-анализ в ряде работ представлен таким образом, что его тоже можно причислить к философским подходам [16]. Безусловным фаворитом среди методов является системный подход [1], [13], [14]. Правда есть мнение, что по причине абстрактности, системный подход неэффективен [3], [8]. Распространено представление, пишут авторы коллективной монографии «Медиакратия: современные теории и практики», что системный подход осуществить невозможно, да и не нужно, т.к. это будет очень абстрактный дискурс…[8, C. 6].

Высказываемые опасения небезосновательны: приближение к философскому уровню глубины и общности увеличивает полисемию, что делает менее определенным методологический потенциал. В дискурсе о методологии медиа присутствует понимание методологии, как совокупности исследовательских приемов и способов организации научного исследования [7, C. 9]. Методология развивается в рамках определенной парадигмы и является воплощением ее философских оснований и принципов [7]. В данной трактовке, по-видимому, подразумевается, что содержание парадигмы ясно определено. Предполагается, что ясны также ее философские основания и принципы. По нашему мнению, подобное подразумевание широко распространено, однако оно недостаточно аргументировано. Данное обстоятельство важно иметь ввиду, чтобы не предъявлять необоснованные требования к методологии, и не впадать в скепсис, в случае, если эти требования оказываются нереализуемыми.

Множественность методологий способна порождать сомнение в отношении их функциональности и служить поводом для размывания границ дискурсов – научного, художественного, мифологического…Заметим, что сосуществование нескольких философских парадигм является одним из аргументов в пользу тезиса: философия, а, следовательно, и методология не обладает научным статусом. (Что, безусловно, верно в отношении многих течений философской мысли.) Вызывает опасение то, что из осознания проблемности методологического дискурса выводится множественность возможных и эпистемологически равноправных репрезентаций реальности. Идея отсутствия качественного различия между мифом и наукой не представляется убедительной, как и учение Р. Рорти о равноценности научного, художественного и др. дискурсов.

Программа Р. Рорти импонирует апологией наставления и просвещенчества, что в идеале должно сближать ее с медиологией [11, C. 246]. Однако его критика объективной истины идет вразрез с современными информационными вызовами. Актуальной задачей медиааналитики является противостояние разного рода псевдоинформации, дезинформации и т.п.. Отсутствие критериев истины, по мнению Рорти, означает отсутствие самой истины. В самом деле, приходится фиксировать парадокс: истина существует, а надежные критерии ее идентификации отсутствуют. Однако для самого Рорти странность и противоречивость не являются препятствием для признания ценности какой-то концепции. [11, С. 246].

История науки свидетельствует о том, что методологические неудачи не могут служить достаточным основанием для релятивизации процесса познания. Показателен в этом отношении известный случай «ошибки Бора». Великий физик готов был признать недействительным закон сохранения массы, когда в одной из реакций распада обнаружился ее дефицит. Позже «недостающая масса» была найдена, что «спасло» закон сохранения. Делая ошибочное предположение, Н. Бор руководствовался принципом эмпиризма с его максимой: полагайся на опытные данные. И если в каком-то эксперименте надежно обнаружится, что закон сохранения массы не выполняется, то этот закон будет отменен, т.к. он ничем иным кроме опыта физической науки не обоснован. Этот далекий от гуманитарной сферы пример имеет, на наш взгляд, универсальный поучительный смысл. Он состоит в том, что суждение методологического уровня не обладает истинностью или ложностью, когда оно фигурирует в собственно методологическом качестве. Как не обладает модальностью «истина-заблуждение» методика эксперимента или метод критического анализа текста. Однако методологическая работа этим обстоятельством нисколько не обесценивается. Отсюда также следует, что плюрализм и связанную с ним эпистемологическую неопределенность, не корректно переносить из семантического поля методологии на дискурс об истине.

Мы считаем, что опасность скептицизма и даже ментального хаоса содержится в методологическом плюрализме в качестве логической возможности, которая не обязательно должна быть реализована. Иррациональные (точнее внерациональные) компоненты когнитивной деятельности в ряде отношений служат препятствием для реализации той последовательности суждений, которая приводит к логическому парадоксу. Наиболее важным из таких компонентов является мотивация творческого мышления. Говоря о мотивации творчества в области методологии, мы ведем речь не о таких базовых потребностях, как любопытство или интеллектуальное самоутверждение, а о внутренних мотивах познавательной деятельности. Если первые инициируют процесс, то вторые его направляют.

В социальной философии советского времени, именовавшейся тогда историческим материализмом, «потребность» выступала в качестве категории, которая представляла, хотя и не в полной мере, присутствие уровня индивидуальной жизнедеятельности в социальной онтологии. По-видимому, можно сказать, что «психологизм» проникает даже в такой философский дискурс, который старался исключить любые попытки обращения к парадигме антропологизма.

Методологический уровень обладает имманентным качеством полисемии, что обусловлено высокой степенью общности его категориального аппарата. Благодаря чему методы философского уровня обладают функциональной двойственностью: дают ощущение интеллектуальной опоры и оставляют простор для свободы толкования [9]. В качестве примера проявляющего свойство методологического уровня – возможность выведения одинаковых следствий из разных философских оснований приведем статью, заголовок которой переводится так: «Одинаковые предписания для психологии следуют из диалектического материализма и из теории хаоса» [17]. В статье говорится о том, что психолог К.Н. Корнилов в 1930 году представил свою точку зрения на психологию, основанную, по его мнению, на принципах диалектического материализма [17, C. 487]. Современные пропоненты теории хаоса, как несколько десятилетий назад К.Н. Корнилов, признают, что психологические и поведенческие процессы относятся к целостным, нелинейным, самоорганизующимся процессам. Только, по мнению К.Н. Корнилова, эти свойства являются производными диалектических закономерностей [17, C. 488].

Может показаться, что из данного примера не следует вывод, озвученный в заголовке обсуждаемой статьи, поскольку в нем сопоставляются события, отстоящие друг от друга во времени. Однако можно сказать, что темпоральный разрыв преодолевается в рефлексирующем сознании автора: А.Гилден сопоставил два подхода и счел возможным их отождествить. Этот пример примечателен в двух отношениях. Во-первых, он демонстрирует непреходящую потребность в философском дискурсе; во-вторых, в статье описан случай применения методологических понятий к конкретной предметной области. Это важно, поскольку особенностью многих работ является их замкнутость в сфере внутренней методологической проблематики.

Методологическое разнообразие медиологии имеет глубокие причины онтологического, логического и психологического свойства, в силу чего дискурс о методе едва ли может завершиться созданием унифицированной стратегии исследования. Важнейшей составляющей процесса диверсификации подходов является индивидуализация, заложенная в самой сущности работы методов высокого уровня обобщения.

Методологический уровень медиологии, по-видимому, не может быть представлен конечным множеством, во-первых, потому, что не существует четкой грани между уровнем общей методологии и общенаучными методами; во-вторых, потому что методология содержит имплицитный уровень. Можно помыслить существование некоего когнитивного комплекса, независимо от того, фиксирован этот комплекс в (само)названии или нет. Предположительно, такая невербализованная методология проявляет себя в выборе принципов классификации объектов, в дифференцирующем или интегрирующем когнитивном стиле, в выборе методов исследования и т.п. Неоднозначность выводов из общеметодологических утверждений дает возможность реализовать присущее творческим личностям стремление представить авторскую версию методологии и сделать ее центром интеллектуального внимания. В результате образуется контур положительной обратной связи, увеличивающий разнообразие в этой сфере».

В данной статье автор попытался показать, что скепсис по поводу методологического, т.е. философского уровня вызван не в последнюю очередь тем, что к методологии предъявляются требования, которые она не может выполнить по самой своей сути. И, наоборот, критическая позиция недооценивает значение того вклада, который философская рефлексия вносит в процесс познания. Этот вклад действительно неочевиден, поскольку присутствует как мотивация творчества, как интеллектуальный вызов, как стремление к более глубокому пониманию сложной и меняющейся реальности.

Конфликт интересов Не указан.

Conflict of Interest None declared.