ИНТЕРТЕКСТУАЛЬНЫЕ ВКЛЮЧЕНИЯ В «КОСМИЧЕСКОЙ ТРИЛОГИИ» К. С. ЛЬЮИСА | Опубликовать статью РИНЦ

ИНТЕРТЕКСТУАЛЬНЫЕ ВКЛЮЧЕНИЯ В «КОСМИЧЕСКОЙ ТРИЛОГИИ» К. С. ЛЬЮИСА

Научная статья

Позняк Л.П. *

ORCID: 0000-0003-3475-2254,

Иркутский государственный университет, Иркутск, Россия

* Корреспондирующий автор (poz-ludmila[at]yandex.ru)

Аннотация

Статья затрагивает проблему интертекстуальных включений в виде явных и неявных цитат и аллюзий в «Космической трилогии» К. С. Льюиса. Явные цитаты графически маркированы кавычками, а неявные цитаты и аллюзии на основе повторов вызывают ассоциации с прецедентными текстами в памяти читателя. Предполагается, что эрудиция писателя позволяет ему использовать неявные цитаты и аллюзии неосознанно. Проведение интертекстуального анализа углубляет понимание замысла автора и его мировоззрения, закодированного в художественном тексте. Прагматическая направленность такого анализа выражена в глубоком воздействии на читателя как получателя авторского послания через текст. В статье делается вывод о том, что на возможность декодирования интертекстуальных включений в художественном тексте влияет интертекстуальная компетенция читателя.

Ключевые слова: интертекстуальность, цитата, аллюзия, интертекст, интертекстуальная компетенция читателя.

INTERTEXTUAL INCLUSIONS IN THE SPACE TRILOGY BY C. S. LEWIS

Research article

Pozniak L.P. *

ORCID: 0000-0003-3475-2254,

Irkutsk State University, Irkutsk, Russia

* Corresponding author (poz-ludmila[at]yandex.ru)

Abstract

The article touches upon the problem of intertextual inclusions in the form of explicit and implicit quotes and allusions in the Space Trilogy by C.G. Lewis. Explicit quotes are graphically marked with quotation marks, while implicit quotations and allusions based on repetitions evoke associations with precedent texts in the reader’s memory. It is assumed that the writer’s expertise enables unconscious use of implicit quotes and allusions. Intertextual analysis deepens the understanding of the author’s intention and his world view encoded in the literary text. The pragmatic focus of such analysis is manifested in the deep impact on the reader as a recipient of the author’s message through the text. The article concludes that intertextual competence of a reader influences the ability to decode intertextual inclusions in a literary text.

Keywords: intertextuality, quotation, allusion, intertext, intertextual competence of a reader. 

Проблемы межтекстовых взаимодействий давно привлекали внимание исследователей литературы. Понятие интертекстуальности введено в научный обиход в 1967м г. Ю. Кристевой под воздействием работ М. М. Бахтина о полифонии, существующей в любом литературном произведении. Ю. Кристева указала, что любой текст строится как мозаика цитаций, любой текст есть продукт впитывания и трансформации какого-нибудь другого текста [6, С. 167].

Текст художественного произведения представляет собой «полотно», сотканное из высказываний разных субъектов речи, или из нескольких «голосов». В процессе создания текста автор находится, образно говоря, под «воздействием» текстов, написанных его предшественниками. Это воздействие имеет своим результатом включение в авторский текст фрагментов из «чужих» текстов. Способы введения «чужих голосов» могут значительно отличаться «по словесно-стилистическому оформлению», а формы их взаимодействия с авторским «голосом» могут варьироваться «от прямой дословности в передаче до злостного и нарочито пародийного искажения чужого слова и клеветы на него» [2, С. 112].

Интертекстуальный анализ художественного текста может производиться с позиции литературоведения, лингвистики, психолингвистики, лингвокультурологии. Лингвистический анализ представляется необходимым на начальном этапе любого типа интертекстуального анализа. При этом пока еще не выработана целостная лингвистическая теория интертекстуальности. Не сформулированы также универсальные определения интертекста и интертекстуальности. Об интересе отечественных исследователей к лингвистическому подходу при интертекстуальном анализе свидетельствует появление работ Н. Н. Белозеровой [3], Н. В. Петровой [10], А.Л. Троицкой [14] и многих других.

И. В. Арнольд определяет данное явление как включение в текст целых других текстов с иным субъектом речи либо их фрагментов в виде цитат, реминисценций и аллюзий [1, С. 351], а также интексты разного объема: от писем до вставных романов [8, С. 124].

Самый распространенный тип включения в интертексте – цитата, под которой подразумевается точное воспроизведение какого-либо фрагмента чужого текста с ссылкой на источник, обычно отмеченное кавычками или выделенное графически. Н. Пьеге-Гро называет цитату «эмблематической формой интертекстуальности», т.к. именно цитата позволяет непосредственно наблюдать, каким образом один текст включается в другой [12].

Более сложная форма включения – аллюзия (от лат. allusio – намек, шутка), понимаемая как «стилистический прием, намек на известный исторический, легендарный или бытовой факт, который создает в речи, литературном произведении, научном труде и т. п. соответствующий обобщенный подтекст» [7, С. 33].

О принципиальном отличии цитаты от аллюзии говорит Ю. Лотман: «От цитации текстовая аллюзия отличается тем, что элементы претекста (т.е. предшествующего текста, к которому в данном тексте содержится отсылка) в рассматриваемом тексте оказываются рассредоточенными и не представляющими целостного высказывания, или же данными в неявном виде» [9, С. 38]. Исследователь отмечает, что «неявность» часто рассматривается как определяющее свойство аллюзии, поэтому имеется тенденция к использованию этого термина лишь в том случае, если для понимания аллюзии необходимы некоторые усилия и наличие особых знаний [9, С. 38].

 Аллюзия может функционировать как средство «расширенного переноса свойств и качеств мифологических, библейских, литературных, исторических персонажей и событий на те, о которых идет речь в данном высказывании» [11, С. 192].

Аллюзия является вербальным средством, посредством которого автор может выразить свои идеи в более сжатой и краткой форме, для этого он как бы заключает их в некую оболочку. Задача читателя увидеть эту оболочку в тексте и раскрыть ту идею, которая в ней заключена, ту скрытую информацию, что она в себе таит. У читателя могут возникнуть многочисленные ассоциации, но для того чтобы правильно определить то, что подразумевал автор, нужны прецедентные знания. Прецедентные знания и представления хранятся в когнитивной базе, под которой понимается «совокупность знаний и представлений, общих практически для всех членов лингвокультурного сообщества» [5, С. 98]. Если источником аллюзии для той или иной личности является текст, большие или малые его фрагменты, то он должен быть хорошо известен широкому окружению данной личности, включая ее предшественников и современников. Важным источником информации являются так называемые «прецедентные тексты»: фольклор, произведения национальной литературы всех жанров, произведения мировой классики, библейские тексты и т. д. Аллюзия как стилистическое средство, с одной стороны, украшает текст, делает его выразительным, остроумным, с другой, как показывает анализ ряда произведений, более полно раскрывают внутренний мир литературных героев [13, С. 39].

В качестве объекта исследования в данной статье выступает «Космическая трилогия» К. С. Льюиса. Предметом исследования являются различные виды интертекстуальных включений в упомянутой трилогии писателя.

 «Космическая трилогия» К. С. Льюиса содержит обилие цитат и аллюзий на произведения древней и современной литературы. Различные интертекстуальные включения позволяют нам установить связи с прецендентными текстами, и, соответственно, выявить общие темы между старыми и новыми текстами. Филологическое образование писателя, несомненно, повлияло на его отношение к подбору материала для трилогии. Возможно, благодаря своей эрудиции, автор использовал некоторые аллюзии неосознанно, что представляет особую сложность для их выявления. Обращение к разным источникам и комментариям позволяет нам выделить несколько типов цитат и аллюзий в исследуемом произведении.

«Stretched naked on his bed, a second Dana, he found it night by night more difficult to disbelieve in old astrology: almost he felt, wholly he imagined, “sweet influence” pouring or even stabbing into his surrendered body» [15, P. 28].

Данный пример представляет собой ссылку-цитату на произведение английского писателя Джона Мильтона (1608-1674) «Paradise Lost», откуда взято подчеркнутое словосочетание (Ch.VII. P. 373-375).

В нижеследующем контексте упоминается название произведения, также представляющее собой ссылку-аллюзию: «Again and again he felt that a suave and subtle Mephistopheles with red cloak and rapier and a feather in his cap, or even a sombre tragic Satan out of Paradise Lost» [16, P. 146].

Многочисленные ссылки на эпическое произведение Дж. Мильтона «Потерянный рай» подчёркивают сильное сходство сюжета «Космической трилогии» К. С. Льюиса с главной темой поэмы Мильтона, где развивается тема книги «Бытие» о грехопадении первых людей, о виновнике греха – сатане и об изгнании Адама и Евы из рая. К. С. Льюис, очевидно, хорошо знаком с этим произведением, может быть, даже предлагает свое переложение «Потерянного рая», поскольку тема грехопадения одна из главных в трилогии.

В другом примере выявляются ссылки на произведение Дж. Мильтона «Paradise Lost», а также на поэму Л. Кэролла «Охота на снарка» (1876); поэмы Гомера «Илиада», «Одиссея»; поэму Вергилия «Энеида»; финский эпос «Калевала»; старофранцузскую эпическую поэму «Песнь о Роланде»:

«He recited all that he could remember of the Iliad, the Odyssey, the Aeneid, the Chanson de Roland, Paradise Lost, the Kalevala, the Hunting of the Snark, and a rhyme about Germanic sound – laws which he had composed as a freshman» [16, p. 199].  «Илиада», «Одиссея», «Энеида», «Песнь о Роланде», «Потерянный рай», «Калевала», «Охота на снарка» – все эти поэмы объединяет их «эпический» характер и поединок главных героев как ключевой момент повествования. Благодаря таким интертекстуальным связям, в «Космической трилогии» главный персонаж Рэнсом также представляется, подобно эпическому герою, сражающимся со злом.

«Older thinkers had been wiser when they named it simply the heavens – the heavens which declared the glory – the “happy climes that ly. Where day never shuts his eye Up in the broad fields of the sky”.

He quoted Milton’s words to himself lovingly, at this time and often». [15, P. 102].

«It did not give the orgiastic and almost alarming pleasure of the gourds, but rather the specific pleasure of plain food – the delight of munching and being nourished, a “sober certainty of waking bliss”» [16, P. 55].

В приведенных примерах цитаты из пьесы Дж. Мильтона «Comus» (1634). В произведении злой дух тщетно пытается соблазнить в лесу юную Леди, которая твердо противостоит всем искушениям и выходит победительницей из поединка. Тема «Комуса» – тема испытания добродетели, соперничества добра и зла, повторяется в трилогии Льюиса. Очевидно сходство Уэстона-искусителя со злым духом Комусом и Зеленой Леди с Леди Дж. Мильтона.

В других примерах через повторы имени писателя и персонажей его произведений эксплицируется аллюзия на романы Г. Уэллса (1814-1946) «The War of the Worlds» (1898) и «The First Men in the Moon» (1901):

«They appealed away from the Wellsian fantasies to an earlier, almost an infantile, complex of fears» [15, P. 46].

«He remembered how H. G. Wells’s Cavor had met his end on the Moon; also he felt shy» [15, p. 73].

«We think, in one mood, of Mr. Wells Martians (very unlike the real Malacandrians, by the bye), or his Selenites» [16, P. 9].

«Selenites» – название обитателей Луны, используемое Г. Уэллсом (от греч. “selene” – Луна). К. С. Льюис испытывал влияние романов Г. Уэллса при написании своей трилогии [4].

«he must work south along the roots of the mountains till he came to a road cut up between them» [14, P. 88]. Фраза, заимствованная из названия сказки У. Морриса «The roots of the mountains” (1890). Сам Льюис признается, что У. Моррис был источником вдохновения для его творчества [17, P. 122].

Другая фраза представляет собой цитату из пьесы Б. Шоу “Back to Methuselah: A Metabiological Pentateuch” (1921): «What lies in that future, beyond our present ken, passes imagination to conceive: it is enough for me that there is a Beyond» [15, p. 149]. Первая часть пьесы посвящена библейской истории о грехопадении в Эдемском саду. Эта тема созвучна с сюжетом «Космической трилогии».

«For the later stages of the adventure – well, it was Aristotle, long before Kipling, who taught us the formula, “That is another story”» [15, P. 167]. Цитата из произведения английского писателя и поэта Р. Киплинга (1865-1936) «Plain Tales from the Hills» (1888), возможно, используется как риторический прием.

Посредством аллюзии на ангийского поэта Дж. Чосера (1340-1400) автор пытается провести аналогии с описанием фантастических существ у Дж. Чосера. «Airish beasts» упоминаются в «The House of Fame» при описании небесного путешествия на спине орла: «In fact, I have reasons for thinking that there are also irrational animals with the eldil type of body (you remember Chaucer’s “airish beasts”?» [15, P. 181].

«I became a convinced believer in emergent evolution. All is one. The stuff of mind, the unconsciously purposive dynamism, is present from the very beginning» [16, P. 102]. В этом примере приводится заголовок книги Л. Моргана (1852-1936) «Emergent Evolution» где он утверждал, что психические и физические события развиваются не по теории Дарвина, а через внезапные непредсказуемые явления «emergent». «The next stage of emergent evolution, beckoning us forward, is God» [16, P. 102].

Возможно, Льюис являлся сторонником данной теории или она была широко обсуждаема в его время.

«Immediately his head, face, and shoulders were drenched with what seemed (in that warm world) an ice – cold shower bath, and his nostrils filled with a sharp, shrill, exquisite scent that somehow brought to his mind the verse in Pope, “die of a rose in aromatic pain”» [16, P. 52]. А. Поуп (1158-1844) – английский поэт, прославившийся в первую очередь как переводчик Гомера. Приведенная строчка взята из стихотворного философского трактата «Опыт о человеке» (1833). Данной цитатой автор пытается описать избыток новых ощущений, который Рэнсом едва может вынести, как если бы аромат розы способен был бы убить его.

Следующий пример представляет собой цитату из произведения У. Шекспира «Король Лир» III.4: «He had full opportunity to learn the falsity of the maxim that the Prince of Darkness is a gentleman» [16, P. 146].

Льюис опровергает шекспировскую фразу, изобличая всю коварность и лживость дьявола в лице Уэстона. Никакой из литературных образов не подходит для его описания искусителя: «Again and again he felt that a suave and subtle Mephistopheles with red cloak and rapier and a feather in his cap, or even a sombre tragic Satan out of Paradise Lost, would have been a welcome release from the thing he was actually doomed to watch» [16, P. 146].

«He tried to tell her that he’d seen this kind of “unselfishness” in action: to tell her of women making themselves sick with hunger rather than begin the meal before the man of the house returned, though they knew perfectly well that there was nothing he disliked more; of mothers wearing themselves to a ravelling to marry some daughter to a man whom she detested; of Agrippina and of Lady Macbeth» [16, P. 151]. В контексте примера выявляется аллюзия на жену героя трагедии У. Шекспира «Король Лир». Пытаясь разубедить Зеленую Леди в ложном самопожертвовании, которое ей навязывает Нелюдь, Рэнсом приводит в пример Агриппину (жену римского императора Клавдия) и Леди Макбет, которые стали олицетворением жестокости и коварства из-за личных амбиций.

Следующий пример представляет собой цитату английского поэта У. Вордсворта «Ode. Intimations of Immortality», IX («Fallings from us, vanishings…») «With a strange sense of “fallings from him, vanishings”, he perceived that you might just as well call Perelandra, not Tellus, the centre» [16, P. 165].

В другом примере упоминается The Battle of Maldon:

«Once he was actually astride the enemy’s chest, squeezing its throat with both hands and – he found to his surprise – shouting a line out of The Battle of Maldon» [16, p. 187]. The Battle of Maldon – название древней английской поэмы, предположительно X в. н.э., в которой описывается битва между эссекским ополчением и вторгшимися в Англию викингами. Поэма была хорошо известна в кругу «Инклингов», к которым принадлежал и ЛьюиС.

В приводимом ниже примере выявлена цитата из произведения У. Шекспира «A Midsummer Night’s Dream», IV.1: «He laughed aloud. “My hounds are bred out of the Spartan kind, so flew’d so sanded,” he roared» [16, P. 151].

«She had always intended to continue her own career as a scholar after she was married: that was one of the reasons why they were to have no children, at any rate for a long time yet. Jane was not perhaps a very original thinker, and her plan had been to lay great stress on Donne’s “triumphant vindication of the body”» [18, P. 72]. Дж. Донн (1572-1631) – английский поэт, который пользовался успехом при жизни, но в последующие века был совершенно забыт. Интерес к нему оживился в период между мировыми войнами, когда Дж. Донн стал настоящим идолом критиков и поэтов. Писать о Донне или находиться под его влиянием стало в то время модным, поэтому нет ничего удивительного, что Джейн пишет диссертацию именно о Донне.

«And now for Donne. Let’s see, where were we? The ambiguous passage at the end of Love’s Alchymie». [18, P. 73]. «Love’s Alchymie» – поэма из сборника Дж. Донна «Songs and Sonnets» (1631), где он выступает против поклонников платонической любви, уподобляя их алхимикам, которые, несмотря на все усилия, так и не смогли получить золота из неблагородных металлов; отсюда мысль о «победном оправдании плоти», которую Джейн хочет положить в основание своего исследования.

«It’s really wonderful,” he said, “how the whole thing hangs together, even in a late version like Malory’s You’ve noticed how there are two sets of characters? There’s Guinevere and Launcelot and all those people in the centre: all very courtly and nothing particularly British about them» [18, P. 92]. Сэр Томас Мэлори, автор «Le Morte Darthur» (1485) – автор сборника рассказов о короле Артуре. Эта книга в дальнейшем стала для многих основным источником для знакомства с артурианским эпосом. Гиневра, Ланселот – персонажи артурианы. В последней части трилогии герои рассуждают о том, насколько реальна история об Артуре и королевстве ЛогриС. Доказательства своих идей они находят в литературных эпосах о настоящей Британии. На страницах романа буквально оживают мифические персонажи, такие как Мерлин, что устанавливает связь между эпосом и реальностью.

«Our little household, or company, or society, or whatever you like to call it is run by a Mr. Fisher – King» [18, P. 134]. Король-рыбак – персонаж одной из легенд о короле Артуре.

«Then Layamon goes out of his way to tell you that the kind of being who fathered Merlin needn’t have been bad after all. You remember: “There dwell in the sky many kinds of wights. Some of them are good, and some work evil.”» [18, P. 152]. Упоминаемый К. С. Льюисом Лайамон – английский поэт начала XIII века, автор поэмы “Брут” об Артуре и Рыцарях Круглого стола. Прослеживается попытка установить связь между эпосом и реальностью. Автор пытается реабилитировать образ волшебника Мерлина, ссылаясь на произведения Лайамона.

«It was like . . . like . . . yes, now she had it: it was like the garden in Peter Rabbit». [18, P. 184]. Посредством повтора имени персонажа актуализируется ссылка на книгу английской детской писательницы Беатрис Поттер «The Tale of Peter Rabbit» (1902). Автор пытается провести ассоциацию с чем-то сказочным, волшебным, сравнивая сад со знакомым детским произведением.

«Something intolerably big, something from Brobdingnag, was pressing on her, was approaching, was almost in the room. She felt herself shrinking, suffocated, emptied of all power and virtue» [18, P. 215]. Brobdingnag – страна великанов, описанная в «Путешествии Гулливера» Дж. Свифта. Аллюзия используется для описания чувства надвигающейся опасности, страха.

«For it says in one line just what I feel about this waiting: Fool, All lies in a passion of patience, my lord’s rule» [18, P. 219]. Цитата из поэмы английского поэта и писателя Чарльза Уильямса (1886-1945) «Талиессин в Логрисе». Ч. Уильямс вместе с К. С. Льюисом и Дж. Р. Р. Толкином входил в круг «Инклингов» и оказал большое влияние на их творчество. Талиессин – британский поэт VI века, творения которого вместе с поэмами более поздних авторов были собраны в XIII веке в Уэльсе в т. н. «Книгу Талиессина». По одной из легенд, Талиессин был последним учеником Мерлина: тот послал его учиться в Арморику (ныне Бретань) к святому Гильдасу; Талиессин не вернулся.

В нижеследующем примере приводится цитата из трагедии У. Шекспира «Ромео и Джульетта»:

«Or if there had ever arisen in him at some wiser moment the sense of “Beauty too rich for use, for earth too dear,” he had put it away from him». [18, P. 267]. Автор описывает чувства главных героев с помощью известной истории любви.

В заключение отметим, что интертекстуальность в «Космической трилогии» К. С. Льюиса реализуется через цитаты и аллюзии. Явные цитаты маркируются в тексте кавычками или отсылкой к автору. Неявные цитаты и аллюзии вызывают ассоциации в памяти с общеизвестными текстами благодаря повторам слов и выражений. Значительную долю интертекстуальных включений в трилогии занимают ссылки на произведения английской литературы, эпосы и легенды о борьбе добра и зла.

Цитаты их произведений Дж. Мильтона, Дж. Чосера, А. Поупа, У. Шекспира говорят о глубоких познаниях писателя в области британской литературы, ссылки на произведения английских писателей-фантастов, таких как Г. Уэллс, Дж. Макдональд, Дж. Р. Р. Толкиен, свидетельствуют о влиянии их трудов на мировоззрение К.С. Льюиса и на предпосылки к написанию трилогии. Аллюзии на античные источники подчеркивают героический образ главного героя, Элвина Рэнсома, подобно персонажам древнегреческих эпосов.

Таким образом, интертекстуальность является стилеобразующей и смыслопорождающей категорией текста, игнорировать которую невозможно при его интерпретации. Более того, проведение интертекстуального анализа художественного текста не только углубляет понимание замысла автора и его мировоззрения, закодированного в тексте, но и имеет определенную прагматическую направленность, выраженную в глубоком воздействии на читателя как получателя авторского послания через текст.

Отметим, что способность различения цитат и аллюзий связана с проблемой интертекстуальной компетенции читателя. Восприятие интертекста обусловлено рамками культуры и языка реципиента. Так, для читателя из русскоязычного лингвокультурного сообщества некоторые аллюзии из трилогии К.С. Льюиса представляют сложность для интерпретации в связи с ограниченными знаниями культуры и истории Великобритании.

Конфликт интересов Не указан.

Conflict of Interest None declared.