К ВОПРОСУ О РЕЧЕВОМ АКТЕ «УГРОЗЫ» | Опубликовать статью ВАК, РИНЦ

Яковлева М.А.

Старший преподаватель, Южно-российский институт-филиал, Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации

К ВОПРОСУ О РЕЧЕВОМ АКТЕ «УГРОЗЫ»

Аннотация

В статье сформулировано рабочее определение речевого акта «угрозы», проанализировано его использование в речах ораторов времен Римской империи и рассмотрена реализация в данных речах иллокутивного и перлокутивного компонентов «угрозы».

Ключевые слова: речевой акт угрозы, речи ораторов времен Римской империи, иллокутивный компонент, перлокутивный компонент.

Yakovleva M.A.

Senior teacher, South Russian Institute of the Presidential Academy of National Economy and Public Administration

TO THE QUESTION OF THE SPEECH ACT OF “THREATS”

Abstract

The paper formulates the working definition of the speech act of «threats”, analyzes its use in orators’ speeches of the times of the Roman Empire and reviews the implementation of illocutionary and perlocutionary components “threats” in these speeches.

Key words: speech act of «threats», orators’ speeches in the Roman Empire, illocutionary component, perlocutionary component.

В современной лингвистике существует немало дефиниций понятия «угроза» (Анцупов, 2006: 451; Кузнецов, 2000: 1371; Словарь, 1964: 753; Толковый словарь, 2003: 1413). Так, угроза рассматривается в них как речевой акт и как речевая ситуация.

Угроза как речевой акт обладает следующими свойствами:

1. тактическое средство воздействия на оппонента (Анцупов)
2. обещание (Кузнецов, Словарь, Толковый словарь)
3. выраженное словами, сообщением, поведением (Анцупов, Толковый словарь)
4. намерение предпринять что-то (Анцупов)
5. повредить интересам оппонента (Анцупов)
6. причинить зло, неприятность (Кузнецов, Словарь, Толковый словарь)
7. другим людям, другой стороне (Анцупов, Толковый словарь)

А угроза как речевая ситуация обладает такими свойствами:

1. возможность возникновения опасной ситуации (Кузнецов, Словарь, Толковый словарь)
2. которая приведет к чьим-либо страданиям (Словарь, Толковый словарь)
3. возможность бедствий, несчастий, неприятных событий (Кузнецов)
4. тот, кто может причинить зло, неприятность (Кузнецов)
5. скрывающаяся опасность (Толковый словарь)

Примером этой ситуации может быть речь, взятая из его «Тускуланских бесед» Цицерона. В разделе «О страстях» говорится о человеке, сбивающемся с пути разума, заранее боящимся любого зла. Такое поведение оратор называет мерзким и безобразным:

«Что может быть более жалким, более мерзким, безобразным, чем человек, пораженный горем, обессиленный, поверженный. И, право, недалек от него тот, кто с приближением какого-нибудь зла заранее трепещет, страшится и почти лишается чувств. Всю силу этого зла показывают поэты, изображая Тантала под нависшим камнем –

За грехи, за невоздержанность, за высокоумие.

Такова казнь всякому неразумию: над всяким, чей дух сбивается с пути разума, всегда висит подобная угроза».

Здесь описана ситуация угрозы. Угроза является наказанием за «неразумие», адресат может быть наказан как Тантал, если его «дух сбивается с пути разума». И Цицерон осуждает неразумное поведение обессиленного, поверженного человека, страшащегося любого зла и лишающегося чувств при мысли о нем.

Для нас же более интересно рассматривать угрозу как речевой акт. Вслед за Формановской Н.И. под речевым актом мы понимаем высказывание, которое вынуждается определенным мотивом и произносится с определенной целью для того, чтобы совершилось практическое или ментальное действие с помощью языка и речи.  (Формановская, 2002: 111). Там же дается определение речевому действию как делу, которое с помощью данного высказывания совершается.

Наш интерес к угрозе как речевому акту и анализ дефиниций понятия угрозы позволяет нам вывести рабочее определение речевому акту «угроза» – это речевое действие «обещания», которое выражает адресант словами или поведением, намереваясь причинить зло или неприятность, а также повредить интересам адресата.

Речевой акт «угрозы» имеет трехуровневую структуру: под локуцией понимаем этап произнесения угрозы, под иллокуцией – выражение намерения адресанта причинить вред адресату, под перлокуцией – реакция адресата на речевое действие «угрозы» адресанта.

Интересным на наш взгляд является тот факт, что понятие «угроза» существовало уже в 100-е годы до н.э. в Римской Империи. Доказательства этому мы находим в речах римских ораторов и государственных деятелей того периода.

Так Цицерон (Цицерон, 1975) в своей речи цитирует и комментирует стихотворение древнеримского поэта Энния. В этом стихотворении один из героев, Фиест, проклинает некоего Атрея и желает ему погибнуть в кораблекрушении. И, кроме того, произносит угрозу, которую Цицерон считает «пустой»:

«А вот уж и совсем пустая угроза:

Да не будет его телу гробного пристанища,

Где, избыв людскую душу, тело отдохнет от бед.

Видишь, сколько тут суеверия: у тела есть пристанище, и мертвец находит отдых в гробнице. Нехорошо, нехорошо поступил Пелоп, не воспитав сыновей и не научив их, как и о чем следует заботиться!»

Адресантом Фиестом движут деструктивные желания. Они не рациональны, а вызваны, скорее, чувством мести и стремлением увидеть еще большие муки ненавистного ему адресата Атрея.  Иллокутивный компонент данной угрозы – проклятие, пожелание адресату не обрести «гробного пристанища» после смерти. Перлокутивный компонент – осуждение Цицероном такого поведения Фиеста, его жестокости и бессмысленности его угрозы. Кроме того, Цицерон дает отрицательную характеристику отца Пелопа, плохо воспитавшего сыновей и не научившего их почитать традиции.

В следующей речи «Лелий, или о дружбе» Цицерон упоминает о речевом акте угрозы как о возможной опасности для дружбы и друга:

«И раз уж подлинная дружба требует и образумить друга, когда надо, и выслушать от него, что заслужил, требует высказать упрек прямо и без злобы, а принять спокойно и без раздражения, то надо согласиться, что главная угроза здесь – лесть, сладкоречие, потворство, тот порок, который носит много имен, но всегда обличает людей легкомысленных, лживых, стремящихся каждым словом угодить, а не сказать правду.»

«Угроза» здесь исходит от адресанта, являющегося льстецом, лживым, легкомысленным человеком, который стремится угодить другу-адресату, а не сказать ему правду. Угроза дружбе проявляется через речевое действие лести и сладкоречия адресанта, и тем самым реализуется иллокутивный компонент. Такое речевое действие «лести» может привести к перлокутивному акту разрушения дружбы.

В следующем примере Юлий Цезарь рассказывает о безжалостном царе Юбе, который потерпев поражение от войск Цезаря, возвращается в город Зама с намерением сжечь его, его жителей, свою семью и убить себя. Но жители, зная о его намерениях, не пускают его:

«И вот теперь Юба, находясь перед воротами, сначала долго и властно грозил жителям Замы; затем, увидав, что это мало помогает, стал молить их допустить его до его богов-пенатов; наконец, убедившись в том, что они упорны в своем решении и что ни угрозами, ни просьбами нельзя склонить их к тому, чтобы принять его в город, он уже начал просить их отдать ему жен и детей, чтобы ему увезти их с собой. Увидав, что горожане не дают ему никакого ответа, и ничего от них не добившись, он оставил Заму и вместе с Петреем и несколькими всадниками удалился в одну из своих усадеб.»

В данном примере адресант Юба пробует сначала угрожающую тактику («долго и властно»), а затем диаметрально противоположную («стал молить их»). Но обе тактики оказываются провальными, адресаты – жители города, отмалчиваются, не пускают адресанта, тем самым толкают его на отступление ни с чем. Речевое действие «угрозы» царя Юбы приводит к перлокутивному акту неприятия угрозы, отмалчивания и крушения его планов и намерений.

Рассмотрим еще один пример из речи Цезаря о правителе Галлоние. Его народ, жители города Гады, сочувствуют Цезарю и предлагает Галлонию добровольно оставить город.  Если правитель этого не сделает, то народ угрожает «постоять за себя».

«Когда он (Варрон – приближенный Галлония, М.Я.)  прошел уже довольно значительную часть своего пути, ему доставлено было письмо из Гад с сообщением, что при известии об эдикте Цезаря гадиганские власти немедленно сговорились с трибунами стоявших там когорт об изгнании Галлония из города и острова для Цезаря; согласно с этим решением, они предложили Галлонию добровольно оставить Гады, пока это можно сделать еще безопасно; в противном случае они сами за себя постоят; и эта угроза заставила Галлония покинуть Гады.»

В данном примере адресату Галлонию предлагается выбор: бой, вероятно, с печальным для него исходом, или безопасное отступление. Угроза жителей, что они смогут постоять за себя, заставляет Галлония выбрать путь отступления. Иллокутивный акт угрозы приводит к перлокутивному акту отступления Галлония.

Итак, в примерах можно выделить следующие иллокуции речевого акта «угрозы»:

• проклятие
• лесть
• тактика для достижения цели
• предупреждение,

а также  реализации перлокутивного этапа речевого акта «угрозы»:

• осуждение поведения
• разрушение отношений
• отмалчивание и крушение планов угрожающего
• отступление от первоначальной тактики угрожающего и понимание своей несостоятельности.

Проанализировав все вышесказанное, можем дать более развернутое определение речевому акту «угроза» – это речевое действие «обещания», «проклятия»,  «лести», «предупреждения», а также тактика для достижения цели, которые выражает адресант словами или поведением, намереваясь причинить зло или неприятность, повредить интересам адресата. Перлокутивный эффект  речевого акта «угроза» может быть негативным для адресанта, реакцией на «угрозу» может быть осуждение, отмалчивание адресата,  разрушение доверительных отношений, а также отступление и полное крушение планов адресанта.

Таким образом, понятие «угрозы» можно рассматривать как речевой акт и речевую ситуацию. Эти стороны «угрозы» в дальнейшем будут рассмотрены нами на материале политических текстов.